Глубина и суровость нынешнего финансового кризиса, похоже, многих поразили. Я был одним из тех нескольких экономистов, которые предвидели его наступление и предостерегали о риске, связанном с ним.

Виноватых можно найти предостаточно, но цель аналитического разбора причины этих событий заключатся не в поисках, а в том, чтобы выяснить, как сделать так, чтобы кризис не повторился.

Недавно президент Буш, «ничтоже сумняшеся», заявил, что причина кризиса ясна и проста: было построено слишком много домов. Да, это так, но его мнение — сильно упрощенный взгляд на проблему. К тому же нет ответа на вопрос: «А почему это случилось?»

Можно сказать, что Федеральный резерв провалился дважды: и в своих надзорных обязанностях, и в своей монетарной политике. Осуществленное им вливание ликвидных средств (денег, которые можно занять под низкие проценты) и слабый контроль привели к созданию жилищного «пузыря». Когда он лопнул, излишне кредитованные займы, сделанные на основании переоцененных активов, обернулись дефолтом.

Это был один из тех новоявленных финансовых инструментов, которые приводят к кризисам, происходящим из-за излишнего кредитования или из-за излишнего заимствования, или из-за использования финансовых пирамид.

Такая «новация» просто служила прикрытием для систематического кредитования, делая связанный с ним риск менее очевидным. Именно из-за этого нынешний финансовый коллапс оказался гораздо более драматичным, чем предыдущие кризисы.

Но тут возникает следующий вопрос: так где же провалился Федеральный резерв?

Во-первых, такие главные фигуры финансового надзора, как Алан Гринспен, в этот самый контроль не верили. Когда обнаруживались экс-цессы в финансовой системе, все, что они делали, это призывали к «саморегулированию». Но это не больше, чем стилистическая фигура – оксюморон, так как «само» и «регулирование» — взаимно исключающие понятия.

Во-вторых, макроэкономика находилась в плохой форме после коллапса технологического «пузыря». Проведенное в 2001 году сокращение бремени налогов было выполнено не ради стимулирования экономики, а ради вознаграждения богачей – той группы населения, которая процветала на протяжении последней четверти века.

И завершающим смертельным ударом обернулась война в Ираке, которая и поспособствовала резкому повышению цен на нефть. Деньги, которые раньше использовались на приобретение американских товаров, стали уходить заграницу. И Федеральный резерв решил предпринять серьезные меры для стимулирования экономики. Он сделал это, заменив технологический «пузырь» жилищным «пузырем». Семейные сбережения опустились до точки «замерзания» – до самого низкого со времен Великой депрессии уровня. Экономику удалось поддержать, но методы, которыми можно было это достичь, на поверку оказались недальновидными. Америка жила на «одолженные» деньги и на «одолженное» время.

И, наконец, главными виновниками следует считать сами финансовые институты. Именно у них – и в еще большей степени у их руководителей – имелись стимулы, не очень хорошо сочетающиеся с нуждами нашей экономики и нашего общества. Они щедро вознаграждались – предположительно за снижение опасности финансовых рисков и удачное вложение капиталов, что должно было усилить эффективность экономики и оправдывать их огромные зарплаты. Но на деле они неправильно распределили капиталы, они не уменьшали риск – они его создавали.

Они делали то, что требовала от них созданная для них же система стимулов, — сосредоточивали внимание на кратковременных прибылях и поощряли рискованные вложения.

Это не первый кризис нашей финансовой системы, и не в первый раз мы видим, как те, кто громогласно провозглашал свою веру в свободный и нерегулируемый рынок, гурьбой бегут к государству с просьбой выкупить их. Здесь явно просматривается тенденция, свидетельствующая о наличии серьезных системных проблем, мы можем предложить несколько вариантов для их решения. Вот некоторые из них.

1. Сначала мы должны изменить систему стимулирования руководителей финансовых учреждений, уменьшив вероятность возникновения конфликта интересов и улучшив донесение до акционеров информации о «разжижении» ценности акций в результате использования опционов в качестве поощрения. Мы должны сократить стимулы, заставляющие руководителей идти на неоправданный риск, и делать упор на кратковременные прибыли, — система, которая долгое время была превалирующей. Например, ввести выплату им бонусов не на основании величины годового возврата на вложенный капитал, а, скажем, на основании возврата за пятилетний срок.

2. Во-вторых, мы должны создать комиссию по безопасности финансовых продуктов, которая должна дать гарантию того, что продукты, продаваемые и приобретаемые банками, пенсионными фондами и так далее, не вредны для употребления. Взрослым и ответственным людям должна быть предоставлена свобода делать все, что они хотят. Но это не означает, будто они могут играть с деньгами других людей. Некоторые опасаются: такая политика приведет к «зажиму» новаторства. Однако это может быть не так уж плохо, если учесть, с какого рода новациями мы сегодня сталкиваемся, — с попытками ниспровергнуть финансовую подотчетность и действующие правила. Нам нужны другие новации, направленные на нужды простых американцев, чтобы они могли сохранить свои дома в изменившейся экономической ситуации.

3. Мы должны создать комиссию по экономической стабильности. Она возьмет на себя надзор за всей нашей финансовой системой, учи-тывая при этом взаимосвязанность различных ее частей, и сможет предотвратить систематическое излишнее кредитование, с каким мы сталкиваемся сегодня.

4. Мы должны ввести и другие регуляторные механизмы, направленные на повышение безопасности и улучшение жизнеспособности нашей финансовой системы, — такие, как «скоростные ухабы» для ограничения одалживания денег. Быстрое расширение объема выдаваемых займов всегда способствовало развитию значительной части кризисов, и нынешний случай не исключение.

5. Нам нужны законы, лучше защищающие потребителей, включая законы, запрещающие грабительские займы.

6. Нам нужны законы, лучше поощряющие конкуренцию. Финансовые учреждения могли грабить потребителей с помощью незаконного использования кредитных карточек, в частности, из-за слабой конкуренции. Но для нас важнее не оказаться больше в ситуации, когда го-ворят, что «эта фирма слишком большая, чтобы допустить ее падение». Если она такая большая, то ее нужно разделить на части.

Все эти реформы не дают полную гарантию того, что новых финансовых кризисов не будет. Изобретательность участников рынка весьма впечатляет. В конце концов, они придумают, как обойти любые предписания. Но все же эти реформы уменьшат вероятность наступления другого такого кризиса, и если он все-таки разразится, сделают его менее суровым, чем нынешний.