О степени неопределённости относительно перспектив разрешения долгового кризиса в Европе и сохранения всего Европейского Валютно-Экономического Союза в его нынешнем виде свидетельствует масштабное бегство крупного финансового капитала из долговых бумаг "евро-банкротов".

Наиболее наглядно об этом свидетельствует очередной виток роста доходностей государственных бумаг стран-членов печально известной группы PIIGS.Так, по итогам 27 сентября 2011г. годовая доходность 2-х летних долговых бумаг страны эллинов превысила отметку в 70% и в очередной раз приблизилась к своим абсолютным историческим значениям в 76,7%, достигнутым 13 сентября. При этом ещё в середине августа доходность не превышала 35%, а в мае-июле редко когда поднималась выше 25%.

Примерно аналогичная ситуация складывается с 10-ти летними облигациями Португалии, ставка доходности по которым на волне негативных слухов о неизбежности дефолта Греции в очередной раз преодолела отметку в 10% и достигла 12% годовых. Это также является максимальным значением доходности за исключением периода с 6 по 18 июля 2011г., когда бегство горячего капитала и институциональных инвесторов спровоцировало скачок доходности до 13,2%.

Не лучше обстоят дела у Испании и Италии, которые в отличие периферийных стран Еврозоны является не просто формальными членами Валютного Союза и маргинальными участниками политических процессов в Европе, а ключевыми и системообразующими звеньями процесса Европейской Интеграции.

Совершенно неожиданной оказалась смена ролей в этой паре: если ещё до осени 2011г. традиционно считалось, что самым слабым звеном в числе крупнейших экономик Старого Света является Испания, отстающая в подушевом ВВП и ряде других важных показателей от развитых стран Европы на 20-25%, то теперь наибольшая неопределенность связана с Италией. При этом сама Италия является третьей по величине экономикой Еврозоны и представляет из себя краеугольный камень самой идеи Евроинтеграции.

Так, доходность 10-ти летних облигаций Италии подскочили до 5,6% годовых, что лишь немногим ниже пиковых значений в 6,19%, зафиксированных 4-го августа текущего года. Волна пессимизма вокруг охлаждения итальянской экономики и непрекращающийся политический кризис, перешедший в форму подковёрной борьбы элит, лишь усугубляют и без того крайне непростую ситуацию с назревающим долговым кризисом.

Именно волна негатива вокруг итальянской экономики вкупе с крайне высокой долговой нагрузкой (124% ВВП) и непрозрачностью балансов итальянских банков, входящих в число крупнейших кредиторов дефолтных Греции и Португалии, способствовали бегству спекулятивного капитала из долговых бумаг Италии. В результате этого впервые за многие годы доходность итальянских государственных долговых бумаг превысила доходность облигаций правительства Испании, экономика которой традиционно рассматривалась в качестве курортного и сельскохозяйственного придатка ЕС.

На этом фоне наблюдается некоторый и, судя по всему, непродолжительный рост оптимизма крупных институциональных инвесторов к долговым бумагам Испании. Об этом помимо прочего свидетельствует непрекращающееся около недели снижение доходности 10-ти летних госбумаг с 5,4% 21 сентября до 5% по итогам 27 сентября.

Однако нужно понимать, что структурные проблемы в испанской экономике как были, так и имеют место быть: 20% норма безработицы, сжатие промышленного производства и грузооборота транспорта, спад капитальных вложений, стагнация на рынке недвижимости и замедление розничного товарооборота по-прежнему лежат тяжким бременем на экономике Испании. Не говоря уже о совершенно феерической норме безработицы, которая вот уже больше 2-х лет колеблется в диапазоне 18-24% только по версии официальных статистических органов.

Примерно аналогичная ситуация складывается в Ирландии, долговые проблемы которой на некоторое время ушли в тень на фоне усиливающегося спада в мировой экономике и нарастающей нестабильности в мировой валютно-финансовой системе. Во многом благодаря резко возросшему потоку негативных новостей из США и Еврозоны, а также набирающему силу охлаждению экономики Китая спекулятивный финансовый капитал на время позабыл об Ирландии, которая по ряду объективных показателей в выгодную сторону отличается не только от Греции и Португалии, но даже Испании и Италии. В связи с этим доходность 10-ти летних облигаций казначейства Ирландии снизилась с пиковых 14% 18 июля до 8,6% в середине сентября и 8,25% по итогам 27 сентября.

С такой запредельно высокой стоимостью рыночных заимствований в принципе не способна справиться ни одна нормальная страна, даже в условиях бурного экономического роста и расцвета промышленности. Не говоря уже о печально известной группе "евро-свиней", которые находятся в состоянии перманентного бюджетного, финансового и общеэкономического кризиса, сопровождающегося сжатием производственной активности, обвалом промышленного производства и спадом потребительских расходов.

И хроническая неплатёжеспособность характерна практически для всех стран-членов PIIGS. Так, уровень государственного долга Греции перевалил за отметку в 255 млрд. евро или 150% ВВП. При ставке заимствований в 15-20% это означает, что только для обслуживания текущих обязательств по уплате процентов экономика Греции должна расти темпами в 22-30% в год и всю создаваемую добавленную стоимость пускать на оплату процентов. Однако ни в ближайшей, ни даже в отдалённой перспективе Греции не грозят не то что темпы роста в 20%. В ближайшее время Греция вообще вряд ли сумеет выбраться из рецессионного сжатия экономики. Напомним, что уже более 3-х лет в стране эллинов наблюдается падение ВВП темпами в 1,9-5%, а по итогам 1-го кв. текущего года спад и вовсе превысил 5,5%.

Аналогичная ситуация складывается в Португалии, величина госдолга которой вплотную приблизилась к отметке в 94%, а ставка рыночных заимствований превышает 10%. В таком случае для сохранения платёжеспособности и осуществления элементарных выплат по процентам без привлечения внешнего финансирования экономика Португалии должна расти темпами в 9-10%. Однако уже более полугода вместо роста экономической активности мы видим её снижение практически на 1%.

Несколько лучше обстоит ситуация в Ирландии, долговое бремя которой по итогам 1-го кв. превысило 102%, а средняя ставка заимствований колеблется у отметки в 7,5%. В таком случае экономика страны должна расти темпами в 7,7% в год, чтобы в полном объёме осуществлять уплату процентных платежей без привлечения новых кредитов и увеличения общей долговой нагрузки. Однако по итогам прошлого года спад экономики превысил 0,7%, а по итогам 1-го кв. текущего года был зафиксирован едва заметный рост на 0,1%.

Несколько лучше с уровнем долговой нагрузки обстоит ситуация в Испании, чей государственный долг не превышает 65,2% ВВП, что лишь на 5,2% превышает предельно допустимый уровень, рекомендуемый в Пакте стабильности и роста. При текущей стоимости заимствований на уровне в 5,5% Испания может позволить себе обслуживать свои долговые обязательства при темпах роста экономики в 3,58%. В настоящий момент темпы роста экономики не превышают 0,7-0,8% по итогам первого полугодия 2011г.

Намного хуже складывается ситуация в Италии, которая является третьей по величине экономикой Валютного Союза и краеугольным звеном всего проекта Европейской Интеграции. Уровень долговой нагрузки превысил отметку в 125% ВВП, что является крайне сильным долговым бременем для бюджетной системы и всей экономики в целом. При текущей ставке заимствований на рынке капитала в 5,5% прирост ВВП Италии должен превышать 6,8% в годовом выражении. Однако по итогам 1-го кв. 2011г. прирост ВВП едва достиг отметки в 0,8% и продолжает устойчиво снижаться.

В такой ситуации в состоянии дефолта уже де-факто находится Греция, которая в принципе не может и не сможет выплатить или даже обслуживать свои долговые обязательства. Это обусловлено как чрезмерно высокой долговой нагрузкой (150% ВВП), так и крайне однобокой структурой экономики, которая практически ничего не производит и не имеет никакой конкурентоспособной продукции для продажи на европейском рынке. При этом туризм, гостиничный и ресторанный бизнес, а также сельское хозяйство главным образом ориентированы на удовлетворение спроса туристов, сжимающегося на глазах.

Несколько лучше с объективной точки зрения обстоит ситуация в Испании, которая, несмотря на однобокость структуры своей экономики, сжатие деловой и инвестиционной активности и продолжающееся сдутие пузыря на рынке недвижимости, умудрилась избежать необдуманного расширения бюджетных дефицитов и увеличения долговой нагрузки (65% ВВП).

Что касается Португалии, Ирландии и Италии, то их всех объединяет избыточно высокая долговая нагрузка (95% ВВП и выше), которая ставит под угрозу кредитоспособность этих стран и негативным образом влияет на экономический рост. Однако если Ирландии и Италии удаётся демонстрировать пускай и несущественный, но при этом рост экономики (0,7-1% в год), то вот Португалия уже более года находится в состоянии усиливающегося сжатия экономической активности, спада в промышленности и снижения уровня потребительской активности населения.

Совершенно очевидно, что Греция в принципе не способна справиться с обслуживанием того долгового бремени, которое она успела взять на себя за последние 20 лет. Чисто теоретические шансы минимизировать отрицательные последствия долгового кризиса и избежать дефолта имеет Португалия, уровень долговой нагрузки которой ниже 95% ВВП, а спад в экономике не превышает 1%.

Самую большую опасность представляет углубление кризиса в Италии, которая является третьей по величине экономикой Еврозоны, а по совместительству и крупнейшим должником в абсолютном выражении в рамках всего валютного союза (1,8 трлн. евро). В случае, если "горячему" спекулятивному капиталу удастся дестабилизировать ситуацию на рынке государственных заимствований Италии и спровоцировать более-менее существенный рост доходностей (выше 6-7% годовых), тогда вполне возможно появление очередного витка паники на финансовом рынке, обесценение облигаций Италии и дестабилизации экономики страны.

В случае, если на грань дефолта будет поставлена Италия, которая является одним из крупнейших спонсоров Европейского Союза и столпом Еврозоны, то вслед за ней последует уже вторая экономика Валютного Союза – Франция - с долговым бременем в 85% ВВП. Угроза банкротства второй по важности после Германии экономики Еврозоны незамедлительно приведёт к масштабнейшему бегству капитала из Европы, обесценению евро, дестабилизации финансовых рынков, сжатию кредитования, хаотизации экономических отношений и рецессии, на фоне которой кризис 2008-2009гг. покажется лёгкой пертурбацией.

На фоне усиливающейся неопределённости относительно как всей мировой экономики, оказавшейся на грани новой волны кризиса, так и постепенно разрушающейся международной валютно-финансовой системы, базирующейся на гегемонии доллара и его неконтролируемой эмиссии в интересах узкой группы крупнейших финансовых институтов, спекулятивный капитал устремился на поиски пресловутых "защитных" активов. Другое дело, что совершенно непонятно, какие активы в принципе подпадают под категорию "защитных" и какие инструменты и рынки способны гарантировать не то что преумножение инвестированного капитала, но хотя бы сохранение сбережений.

В этой связи нельзя не упомянуть снижение суверенного кредитного рейтинга США (а также ФРС и приближенных к ним финансовым институтам), которое ознаменовало собой начало конца существующей модели финансового капитализма, основанной на никем неограниченной и неконтролируемой эмиссии доллара. Другими словами, был нанесён удар по фундаменту всей существующей модели экономического роста и глобальной финансовой системе, получающей первичное денежное предложение от Федерального Резерва США и наиболее приближенных к ней банков.

Безусловно, никакого коллапса США и доллара в ближайшей перспективе ожидать не стоит. Однако мир, в котором мы живём, уже никогда не будет таким, каким мы его знаем сегодня. Процессу необратимых структурных изменений в мировой экономике и валютно-финансовой системе уже было положено начало и, судя по всему, ни искусственной хаотизацией Ближнего Востока, ни провоцированием военно-политической нестабильности, ни разрушением системы международного права финансовому капиталу Уолл-Стрит это процесс остановить не удастся.

Фундамент здания долговой пирамиды доллара поплыл и в силу масштаба назревших структурных диспропорций и глубины противоречий в мировой экономике неизбежность этого процесса становится только очевидней.

Однако в краткосрочном периоде мы видим парадоксальную ситуацию, когда крупный финансовый капитал и частные инвесторы в условиях хаоса на финансовом рынке продолжают выводить средства из развивающихся стран и сырьевых рынков, одновременно вкладывая их в долговые обязательства Минфина США. На этом фоне произошёл резкий скачок курсовой стоимости облигаций Федерального Казначейства, сопровождавшийся не менее сильным падением доходности.

Только за период с января по конец сентября 2011г. доходность по 1 и 6-ти месячным биллям упала с 0,15% и 0,19 % соответственно до 0% и 0,04%. Доходность 2 и 5-ти летних долговых бумаг в результате бегства инвесторов в "качество" упала с 0,71% и 2,14% до 0,16% и 0,798% соответственно.

Отдельного внимания заслуживает тот факт, что столь низких уровней доходности по "безрисковым" долговым бумагам американского казначейства не наблюдалось не то что накануне запуска 2-го раунда количественного смягчения осенью 2010г. Столь масштабного притока капитала в краткосрочные и среднесрочные долговые бумаги США не было зафиксировано даже в разгар кризиса 2008-2009гг., когда крупный финансовый капитал в экстренном порядке проводил репатриацию прибылей и капитала из развивающихся и сырьевых рынков.

При этом только в долговых бумагах с наибольшей дюрацией не удалось добиться обновления исторических минимумов доходности. В настоящий момент доходность 30-ти летних бондов Федерального Казначейства превышает 3,03%, тогда как в активной фазе кризиса 18 декабря опускалась до 2,53% и была ниже доходности по 20-ти летним долговым обязательствам (2,86%).

Вполне возможно, что запуском пресловутой программы "твист" ФРС и крупнейшие инвестиционные и коммерческие банки намерены искусственным образом снизить долгосрочные процентные ставки, снизив инвестиционную привлекательность вложений в "безрисковые" государственные облигации. Это могло бы позволить вынудить инвесторов пересмотреть свои инвестиционные стратегии и в добровольно-принудительном порядке вкладывать средства в рисковые активы: фондовый и товарно-сырьевой рынки.

Другими словами, речь идёт о запуске очередной слегка модифицированной разновидности стратегии "принуждения к инвестированию", когда отрицательные с учётом инфляции реальные доходности распространяться уже на 10-ти и 30-ти летние облигации Минфина США и инвесторы будут просто-напросто вынуждены искать новые объекты приложения капитала. В таком случае речь идёт об очередной попытке ФРС и крупнейших финансовых институтов принудить институциональных инвесторов, корпорации и рядовых граждан США к вложению своих средств на фоновый рынок.

Практически аналогичная ситуация складывается в Европе, где последним убежищем для мечущегося в поисках сохранности капитала стали государственные долговые бумаги Германии. И даже набирающее силу сжатие деловой и потребительской активности, сопровождающееся практически повсеместным сжатием производства и капитальных вложений, не способны лишить Германию почётного титула "тихой гавани".

Об этом свидетельствует непрекращающееся с апреля текущего года падение доходности немецких "бундесов", которая упала с 3,5% 11 апреля до 2,5% в середине июля и 1,67% по итогам 23 сентября. О масштабах нестабильности на долговом рынке Европы и степени недоверия инвесторов к дееспособности ЕЦБ и евро-бюрократов свидетельствует тот факт, что даже в разгаре глобального финансово-экономического кризиса зимой 2008-2009г. не наблюдалось столь массового исхода капитала в защитные активы. Минимальные уровни доходности в активной фазе кризиса 2008г. едва опускались ниже 3% 23 декабря, а в разгар первой волны долгового кризиса в Еврозоне доходность падала до 2,14%. Однако ещё никогда прежде не было зафиксировано столь масштабного бегства капитала из рисковых активов и столь сильной неопределённости относительно перспектив Валютного Союза и идеи Европейской Интеграции.

Другое дело, что сама по себе Европейская Интеграция, по сути, носила колониальный характер и своим результатам имела утрату экономического, а в последнее время и политического суверенитета. Расширение географических границ Валютного Союза сопровождалось стремительным разрушением государственных границ и снятием всяческих ограничений на движение капитала, товаров, услуг и информации в интересах крупного транснационального капитала и глобальных финансовых институтов.

Не вдаваясь в подробности, скажем лишь, что результатом ускоренного и непродуманного снятия ограничений и барьеров на пути глобальных монополий стала скупка крупнейших промышленных предприятий иностранными ТНК, банкротство конкурирующих с ними малого и среднего бизнеса, а также установление контроля над финансовой и банковской системой стран Центральной и Восточной Европы.

В этой связи не стоит удивляться, что охватившая в середине 90-х гг. волна деиндустриализации экономики и деградации производственных отношений привели к повсеместному и стремительному падению конкурентоспособности экономик Европейской периферии и утрате рынков сбыта для своей продукции. Наиболее наглядно об этом свидетельствуют катастрофичные изменения в системе внешнеэкономических отношений стран Центральной и Восточной Европы. Если в начале 90-х гг. подавляющая часть этих стран (Словакия, Венгрия, Чехия, Словения, Литва, Латвия, Эстония, Югославия и прочие) имели весьма существенный профицит счёта текущих операции и внешней торговли, то уже в середине и конце 2000-х он сменился столь же устойчивым и хроническим дефицитом.

И ситуация со странами-членами группы "евро-свиней" лишь в очередной раз показывает всю неоднородность Еврозоны и запредельно высокую дифференциацию её составных частей по показателям социально-экономического развития.

Греция

Наиболее тяжёлая ситуация наблюдается в экономике Греции, которая мало того, что находится в состоянии перманентного бюджетного кризиса, вплотную граничащего с объявлением дефолта, так ещё и испытывает масштабный обвал в экономике. И всё бы было хорошо, если бы негативные тенденции носили временный и краткосрочный характер. Однако, насколько можно судить, на протяжении последнего года спад только усиливается и постепенно перерастает в полноценную рецессию.

Прежде всего, в глаза бросается обескураживающее падение ВВП на 5,5% по итогам 1-го кв. текущего года, тогда как кварталом ранее спад не превышал 4,8%, а в 3-м кв. 2010г. снижение экономической активности составляло порядка 3,7%. Даже в кризисном 2009г. правительству страны эллинов удавалось удерживать спад экономики в пределах 1,9-2,5%, что является крайне неплохим результатом по на фоне 8,9% обвала российской экономики, по слабому разумению названной "тихой гаванью".

Не менее сильный спад наблюдается в промышленном производстве Греции, которое по итогам апреля-июня обвалилось более чем на 13% в годовом выражении и, судя по всему, не намерено останавливаться на достигнутом. И даже гордость греческого правительства, в виде резкого снижения темпов спада выпуска продукции промышленного сектора до 2,8% по итогам июля, не вызывает никакого оптимизма, т.к. обусловлено не ростом деловой активности, а эффектом низкой базы: в июле предыдущего года было зафиксировано резкое усиление спада в промышленности до 8,6% по сравнению со снижением на 4,5% в июне и 2,1% по итогам августа.

О крайне тяжёлом положении дел в производственном секторе свидетельствуют результаты опросов менеджеров по закупкам греческих товаропроизводителей, которые уже более 2 лет подряд свидетельствуют о перманентном ухудшении делового климата и сжатии производства. Так, индекс деловой активности в промышленном секторе никак не может подняться выше психологически важной отметки в 50 пунктов и колеблется в диапазоне 42-48 пунктов аж с зимы 2010г.

Не внушает никакого оптимизма неожиданное ускорение темпов сжатия розничного товарооборота, отражающее ухудшение общей ситуации с доходами домашних хозяйств и снижение потребительской активности. Если ещё в апреле 2011г. падение объёма продаж розничных сетей не превышало 8,8%, то уже по итогам июня спад превзошёл даже самые смелые ожидания и составил 11,4%.

На фоне безработицы в 12,5-14% и сильнейшем уровне социально-экономического расслоения общества столь сильное падение экономики лишь усугубляет и без того серьезнейшие проблемы. Напомним, что уровень доходов 10% самых обеспеченных граждан более чем в 33 раза превышает доходы 10% наиболее бедных граждан. Примерно такой же уровень дифференциации по доходам имел место в России в разгар "либеральных преобразований" середины 90-хгг., обернувшихся погромом российской экономики, деградацией промышленности, разрушением систем социального, пенсионного и медицинского обеспечения.

На фоне столь сильного сжатия экономической активности и падения уровня жизни населения произошло прогнозируемое снижение расходов домашних хозяйств. Вкупе с весьма существенным снижением цен на ключевые виды сырьевых товаров и продовольствия это способствовало снижению инфляционного давления на экономику. Если в январе 2011г. годовые темпы роста потребительских цен превышали 5,2%, то уже к маю они снизились до 3,3%, а по итогам августа и вовсе едва дотянули до 1,7%. Однако было бы неправильным не отметить вклад эффекта низкой базы в снижение уровня цен: если в феврале 2010г. прирост цен составлял порядка 2,8%, то уже в апреле он превысил 4,8%, а по итогам июля и вовсе преодолел планку в 5,5%.

Собственно говоря, наряду с обозначенными выше макроэкономическими индикаторами, свидетельствующими о масштабном падении экономической активности в Греции, стоит упомянуть обвальное сокращение кредитования частного сектора и домашних хозяйств со стороны банковского сектора. Так, если в январе 2010г. прирост выданных кредитов превышал 7,2%, а в октябре того же года находился на отметке в 7,1%, то на протяжении большей части 2011г. темпы роста едва достигали 1,2-1,5% в годовом выражении. Столь сильное сжатие кредитной активности со стороны греческих банков обусловлено как эффектом завышенной базы, так (и это главное) резким ухудшением ситуации в экономике и промышленности Греции, не позволяющей кредитовать ни предприятия, ни население страны.

Как уже говорилось выше, сам процесс Европейской интеграции во многом носил колониальный характер, сопровождавшийся скупкой местных товаропроизводителей и банков крупнейшими европейскими ТНК и финансовыми институтами. Ставя своей основной целью расширение масштабов бизнеса и экспансию на новые рынки сбыта, транснациональный промышленный и финансовый капитал последовательно скупал наиболее рентабельные предприятия и целенаправленно банкротил своих действующих и потенциальных конкурентов. Закономерным результатом неконтролируемого снятия всяческих ограничений на движение иностранного капитала стала масштабная деиндустриализация экономик стран ЦВЕ и деградация их производственного комплекса, переставшего играть самостоятельную роль и превратившегося в придаток по сборке наименее наукоёмких компонентов для западно-европейских корпораций.

Собственно говоря, последовавшая за распродажей глобальным монополиям ключевых промышленных предприятий и банковской системы этих стран утрата экономического суверенитета не стала неожиданностью. Более того, прямым следствием неконтролируемого притока иностранного капитала, ориентированного на уничтожение национальных товаропроизводителей как своих потенциальных конкурентов, стало падение стремительное падение конкурентоспособности продукции и услуг центрально и восточноевропейских стран.

И пример Греции более чем наглядно об этом свидетельствует: только по итогам 2010г. отрицательное сальдо счёта текущих операций превысило 22,2 млрд. евро. Безусловно, для такой страны как Россия эта цифра не является существенной. Однако для Греции, чей годовой ВВП по итогам 2010г. едва превысил 265 млрд. евро, эта сумма является более чем существенной и превышает 8,37% ВВП. По итогам первых 7-ми месяцев 2011г. накопленный дефицит счёта текущих операций уже превысил 13,2 млрд. евро и по итогам года вполне может достичь 21,2 млрд. евро или 8,4% ВВП.

Португалия

Примерно такая же ситуация складывается в Португалии, чья экономика уже вошла в стадию рецессии и по итогам 2-го кв. потеряла более 0,9% в годовом выражении после снижения на 0,7% кварталом ранее. Не лучше обстоят дела в сфере промышленного производства, которое обвалилось на 4,5% в июле после снижения на 2,9% месяцем ранее.

Закономерным итогом сжатия экономической и производственной активности стало резкое падение уровня занятости и снижение доходов населения. Об этом свидетельствует скачок безработицы с 10,1% в 4-м кв. 2009г. до 11,1% в 4-м кв. 2010г. и 12,1% по итогам 2-го кв. текущего года.

Одновременно с этим наблюдается хроническая неспособность правительства Португалии справиться с проблемой избыточного оттока иностранной валюты, связанного с чрезмерно высоким хроническим дефицитом счёта текущих операций. По итогам 2010г. совокупное отрицательное сальдо от внешней торговли товарами и услугами, а также перевода факторных доходов (процентных платежей, ренты, дивидендов и т.д.) и оплаты труда иммигрантов превысило 17 млрд. евро или более 9,9% ВВП. В текущем году по итогам первых 7-ми месяцев наблюдается незначительное торможение темпов роста дефицита на 15%. Это, конечно, несколько улучшит ситуацию с оттоком капитала, однако ни в коей мере не исправит однобокость и ущербность внешнеэкономический отношений Португалии и колониальный характер системы разделения труда в рамках Евросоюза.

О степени эффективности антикризисной политики европейских экономических властей наряду с обозначенными фактами свидетельствует продолжающееся уже более 1,5 лет падение индекса делового доверия с 0,1 пунктов в июне 2010г. до -1,3 пунктов в феврале текущего года и -2,4 пунктов по итогам августа. Ещё более рельефно адекватность антикризисных мер высвечивается сквозь призму потребительских настроений, которые являются одним из наилучших макроэкономических индикаторов, наиболее чётко и ясно фиксирующих изменения в окружающей действительности. Так вот, пресловутый индекс потребительского доверия обвалился только за последние 1,5 года с -34,4 пунктов в феврале 2010г. до -44,9 пунктов в ноябре того же года и -49,1 пунктов по итогам августа 2011г.

На фоне сжатия деловой и потребительской активности, сопровождаемых сокращением потребительски расходов, произошло некоторое снижение инфляционного давления на экономику. По итогам августа 2011г. прирост потребительских цен составил порядка 2,9%, что существенно ниже 4,1% в апреле текущего года и 3,8% в мае. Однако нужно отдавать себе отчёт, что ключевым фактором снижения ценового давления на экономику стали отнюдь не активная и продуманная экономическая и антимонопольная политика, а самое обыкновенное снижение цен на импортируемые сырьевые товары: нефть, газ, металлы, продовольствие и т.д.

Испания

Несколько лучше обстоит ситуация в Испании, которая традиционно являлась главным столпом и надеждой всех слаборазвитых стран-членов Еврозоны в отстаивании экономических и политических интересов периферии Старого Света. Несмотря на давнюю историю существования и функционирования многочисленных структурных фондов и фондов выравнивания социально-экономического положения менее развитых стран, как показывает практика, средства и возможности этих фондов были направлены не на комплексное развитие промышленности и стимулирование научно-технического потенциала, а на банальное латание дыр в бюджетах для искусственного завышения уровня жизни граждан периферии.

В самой же Испании ситуация в экономике и финансах также не отличается особым оптимизмом. ВВП страны с трудом выбрался из зоны спада и буквально спустя один квартал в очередной раз устремился туда же. Если в 4-м кв. 200г. экономическая активность снижалась на 3,1%, то во 2-м кв. 2010г. сжатие не превышало 0,1%, а в 1-м кв. текущего года и вовсе был зафиксирован рост на 0,8%. Однако уже в скором времени стало ясно, что скачок экономической активности, судя по всему, носил краткосрочный характер и был обусловлен эффектом низкой базы: во 2-м кв. 2011г. рост ВВП сократился и составил менее 0,7% в годовом выражении.

Усиливается спад в промышленном секторе, который по итогам июля продемонстрировал обвал выпуска продукции на 2,8% после снижения на 2% месяцем ранее и на 1,6% в апреле текущего года. Настораживает не сам по себе спад промышленного производства, который вполне может иметь место даже в устойчиво растущей и развивающейся экономике. Опасения вызывает непрекращающееся более полугода нарастание темпов сжатия производственной активности: ещё в ноябре 2010г. промышленное производство росло на 2,3%, а в январе 2011г. более чем на 3,8%. Столь масштабного сжатия деловой активности в промышленном секторе Испании не наблюдалось с зимы кризисных 2008-2009г., когда вся мировая экономика и экономика Еврозоны находились в условиях жесточайшего дефляционного сжатия.

На этом фоне ещё больше негатива вызывает продолжающееся с февраля текущего года непрерывное падение индекса деловой активности в производственном секторе экономики Испании. При этом в глаза бросается сам масштаб ухудшения экономических настроений испанских товаропроизводителей: если в феврале текущего года индекс PMI превышал 52,1 пунктов, то уже в мае его значение упало ниже психологически важной отметки в 50 пунктов до 48,2 пунктов, а по итогам августа и вовсе едва дотянуло 45,3 пунктов.

Весьма отчётливо о степени тяжести ситуации в экономике свидетельствует обвальное падение розничных продаж, отражающее общую неуверенность и неопределённость домашних хозяйств относительно как своих собственных социально-экономических перспектив, так и перспектив Испании. По итогам августа годовое снижение розничного товарооборота превысило 4,4% после просадки на 3,9% месяцем ранее. Безусловно, это несколько ниже спада на 7% в июне текущего года и обвала на 8,6% в марте, однако гораздо хуже роста на 2,1% в марте 2010г. и на 0,8% в июне того же года.

Совершенно обескураживающей остаётся ситуация на рынке труда, который не просто никак не может оправиться от кризиса 2008-2009гг., но продолжает находится в усиливающемся кризисном состоянии. Несмотря на всю официальную пропаганду про "качественное улучшение ситуации" и "стабилизацию на рынке труда", уровень безработицы продолжает находиться на запредельно высоких уровнях. Только во 2-м кв. текущего года норма безработицы превысила отметку в 20,9%, что существенно выше 18,8% в 4-м кв. кризисного 2009г. и 20% во 2-м кв. 2010г.

В условиях перманентного спада в промышленности и сжатия экономической активности не приходится удивляться тому, что рынок труда пребывает в условиях хронического кризиса, а уровень безработицы практически сопоставим с безработицей в слабо развитых странах Африки и Юго-Восточной Азии.

Единственное, что вызывает некоторый оптимизм у экономистов, так это весьма существенное снижение дефицита счёта текущих операций, которого удалось добиться экономическим властям за счёт существенного сокращения объёмов импорта иностранных товаров и услуг. Так, если ещё в марте текущего года по счёту текущих операций наблюдался дефицит в 6,5 млрд. евро, то уже в мае он упал то 3,5 млрд. евро, а в июне и вовсе было зафиксировано положительное сальдо в размере 2,27 млрд. евро. Напомним, что в последний раз профицит от внешнеэкономической деятельности Испании был зафиксирован апреле 2010г. в размере 5,2 млрд. евро.

Италия

Не лучше обстоят дела в Италии, которая в отличие от Греции, Португалии и Ирландии является одной из крупнейших экономик Еврозоны и, по сути, играет роль одного из столпов идеи Европейской Интеграции. Напомним, что именно Италия вкупе с Германией, Францией и странами Бенилюкса стояла у истоков создания идеи общеевропейского валютно-экономического союза и участвовала в подписании Римского Договора (1957г.), Евратома (1958г.) и ЕОУС (1951г.).

Однако даже в столпе Евроинтеграции наблюдаются более чем серьёзные проблемы. Прежде всего, в глаза бросается усиливающееся снижение темпов экономического роста с 1,5% в 4-м кв. 2010г. до 1% по итогам 1-го кв. 2011г. и 0,8% во 2-м кв. При этом во 2-м кв. 2010г. годовой прирост ВВП превышал 1,3%, а в 3-м не опускался ниже 1,1%.

Не внушает оптимизма и усиливающееся с августа предыдущего года сжатие промышленного производства. Так, если ещё в августе 2010г. производство товаров и услуг в промышленном секторе росло на 9,5% в годовом выражении, о уже в декабре того же года рост снизился до 5,4%, в мае едва дотянул до 1,8%, а по итогам июля промышленное производство и вовсе упало на 1,6%. И дело отнюдь не в эффекте высокой базы: в июле предыдущего года прирост производственной активности составил лишь 4,8% на фоне роста на 8,2% в июне того же года и на 9,5% в августе.

Дело в накопленных дисбалансах и противоречиях в экономике Испании и неадекватности структуры экономики внутреннему платёжеспособному спросу. Избыточная ориентация на рынок недвижимости, туризм и торговлю, обслуживающих, прежде всего, спрос туристов и иностранных инвесторов, привела к деградации экономических отношений, деиндустриализиации экономики и падению конкурентоспособности испанских товаропроизводителей как на внутриевропейском, так и на мировом рынке.

Не менее обескураживающим выглядит обвал темпов роста промышленных заказов с 17,4% в декабре 2010г. до 21,2% в марте 2011г., 13,6% в мае и 6,5% по итогам июля. При этом ещё в августе 2010г. рост заказов превышал отметку в 32,4%, а в мае того же года не опускался ниже 26,6%.

Примерно аналогичная ситуация складывается в сегменте продаж готовой продукции и полуфабрикатов в промышленности: если в августе 2010г. рост продаж превышал 13,5%, а в апреле 2011г. и вовсе превышал 14,2%, то уже в мае он опустился до 10,8%, а по итогам июля едва дотянул до 7,7%.

Более чем наглядно о глубине кризиса в экономике Италии и охлаждении предпринимательской активности свидетельствует резкое ухудшение делового климата в стране и падение уверенности итальянских компаний в светлых перспективах экономики страны. Только за период с марта по сентябрь текущего года произошло снижение индекса делового доверия с 103,8 пунктов до 94,5 пунктов, что стало наихудшим значением данного индикатора за период с марта 2010г.

Схожая ситуация наблюдается и в сфере потребительской уверенности, где зафиксировано ещё более масштабное ухудшение настроений домашних хозяйств, которые всё в меньшей степени склонны верить в словесные "улучшения экономической ситуации" и "скорое преодоление кризисных явлений". Об этом свидетельствует стремительное падение индекса потребительского доверия с 109,1 пунктов в декабре 2010г. до 106,5 пунктов в мае текущего года и 98,5 пунктов по итогам сентября.

Определённый оптимизм вызвало снижение дефицита торгового баланса Италии с 6,5 млрд. евро в январе 2011г. до 3,7 млрд. евро в апреле и 1,8 млрд. евро по итогам июня. Более того, в июле текущего года впервые за последние 2,5 года Италии удалось добиться положительного результата во внешнеторговых операциях и продемонстрировать положительное сальдо в 1,4 млрд. евро.

Однако не стоит связывать значительное улучшение внешнеторгового баланса с существенными сдвигами экономической ситуации в стране и ростом конкурентоспособности итальянских товаров на внешнем рынке. Несмотря на формирование профицита во внешнеторговых отношениях Италии с внешним миров, в торговле со странами, не входящими в зону ЕС, у Италии по прежнему наблюдается хронический дефицит. И по итогам августа текущего года этот дефицит расширился до 2,3 млрд. евро по сравнению с 3 млрд. евро в апреле и 1,5 млрд. евро в мае.

Другими словами, несмотря на 5% обесценение евро (с 1,48 до 1,42 долларов за евро) по отношению к доллару за период с мая по август текущего года, которое должно было повысить конкурентоспособность итальянских товаров как на внутреннем, так и на внешнем рынке, не произошло адекватного по масштабам снижения дефицита внешней торговли со странами, не входящими в Евросоюз.

Резюме

Таким образом, ситуация в большинстве стран периферийной Европы по-прежнему остаётся крайне тяжёлой и характеризуется повышенной нестабильностью. В последние несколько месяцев появляется всё больше статистических подтверждений тому, что сжатие деловой и инвестиционной активности, сокращение промышленного производства, ухудшение ситуации на рынке труда и падение потребительских расходов носят отнюдь не краткосрочный и временный характер, а постепенно перерастают в полноценную экономическую рецессию.

При этом к уже давно назревшим структурным проблемам в мировой экономике и перекосам в международной валютно-финансовой системе добавляются ещё и внутренние дисбалансы в рамках самой Европы.

Модель европейской интеграции, реализуемая с первой половины 50-х гг. 20-го века, постепенно переродилась из идеи создания единого экономического пространства на территории стран с более-менее сопоставимым уровнем социально-экономического развития и научно-техническим потенциалом в свою полную противоположность. Приблизительно с середины 70-х гг. расширение Европейского Союза в центральную, южную и восточную Европу стало всё отчётливей приобретать колониальный характер и реализовывалось в интересах крупных западно-европейских ТНК и глобального финансового капитала.

В условиях насаждаемой либерализации внешнеэкономических отношений и снятия ограничений на трансграничное движение капитала, товаров, услуг и информации глобальные западные монополии получили возможность практически без всяких преград приобрести наиболее рентабельные предприятия и установить контроль над ключевыми отраслями стран ЦВЕ. Параллельно с этим шёл процесс целенаправленного банкротства не только отдельных предприятий, но и целых секторов экономики, конкурировавших с западноевропейскими ТНК и представлявших угрозу для их монопольного положения и прибылей.

Одновременно с этим был осуществлён переход банковской системы большинства стран ЦВЕ под контроль глобального финансового капитала, в результате чего доля нерезидентов в банковской системе таких стран как Польша, Венгрия, Чехия, Словакия, Словения и многих других выросла до 75-95%. Как показал кризис 2008-2009гг., если договориться с национальным капиталом и банками, пускай крупными и влиятельными, ещё можно, то вот с представителями транснационального капитала это сделать практически невозможно.

И при принятии тех или иных коммерческих решений они будут руководствоваться в первую очередь интересами стран-метрополий, в которых они имеют основной центр экономической деятельности. И уже в самую последнюю очередь глобальные сети при принятии решений будут учитывать социально-экономические приоритеты других стран. В таком случае эффективность антикризисной экономической и промышленной политики, а также антимонопольного регулирования и валютного контроля снижается на порядок.

До тех пор, пока процесс Европейской Интеграции будет носить ярко выраженный колониальный и хищнический характер, основанный на односторонней эксплуатации слабо развитых стран крупным промышленным и финансовым капиталом экономически развитых стран, ни о каком полноценном валютно-экономическом союзе на территории ЕС не может быть и речи.

Пока существуют система осознанного и целенаправленного консервирования экономической, научно-технической и производственной отсталости периферийных стран Европы в интересах глобальных ТНК и западных монополий, кризис в Европе будет носить перманентный характер. И никакими фондами финансовой стабильности, никаким объёмом эмиссии со стороны ЕЦБ преодолеть это фундаментальное противоречие не удастся. Это глубинный разрыв в самой идее европейской интеграции, ставящий целые страны и регионы ЦВЕ в зависимость от решений крупнейших западно-европейских корпораций и транснациональных банков, паразитирующих на искусственном поддержании бедности, технической отсталости и экономической неразвитости европейской периферии.

В условиях, когда группа экономически и технически развитых стран-метрополий эксплуатирует менее развитые страны-сателлиты и удерживает их в состоянии искусственной отсталости в принципе невозможно добиться создания жизнеспособного и самодостаточного объединения. Европейский колониализм, которым на деле оказался проект Европейской Интеграции, в принципе не способен обеспечить устойчивое экономическое развитие и разрешить никаких проблем, назревших в Валютном Союзе и угрожающих крахом самой идее Евроинтеграции.

И совершенно неважно, сумеют ли в конечном счёте договориться представители транснационального финансового капитала и отстаивающие их интересы евро-бюрократы с представителями национальных властей по вопросу расширения средств фонда финансовой стабильности. Совершенно неважно, решаться ли в конечном счёте финансовые круги и денежные власти пойти на очередной раунд неограниченной эмиссии евро и заливание финансовых рынков ликвидностью. И даже не так важно, сумеют ли представители глобального управляющего класса, спонсируемые транснациональным финансовым и промышленным капиталом, продавить идею создания общеевропейского Министерства Финансов и окончательного лишения экономического суверенитета стран-членов Еврозоны.

Важно то, что проект Европейской Интеграции, основанный на принципе колониальной эксплуатации менее развитых стран со стороны транснациональных компаний и банков, по своей сути обречён на провал. В том виде, в котором он реализуется сейчас, он не способен не то что решить уже давно назревшие и вышедшие их под контроля структурные проблемы и глубинные противоречия в области социально-экономического развития, межэтнических и межрелигиозных отношений и т.д. Такого рода интеграция самим фактом своего существования порождает всё новые и всё более масштабные проблемы, приводящие к ещё большей эрозии общественного сознания, деградации экономических отношений, архаизации производственных отношений и примитивизации управленческой культуры.

Объективные коммерческие интересы крупного международного финансового и промышленного капитала, ориентированного на установление монопольного положения на рынке, а также достижение максимального возможной прибыли и власти, исказили саму суть изначальной идеи Европейской Интеграции. Вместо комплексного развития экономического, научно-технического и производственного потенциала всех стран-участниц ЕС, евро-бюрократия, спонсируемая международным финансовым капиталом, скатилась до нещадной эксплуатации периферийных стран и искусственной консервации экономической и научно-технической отсталости слабо развитых стран.

Эпоха Евроколониализма показала свою глубинную нежизнеспособность и неадекватность решению любых задач, не связанных с извлечением монополистической ренты от эксплуатации слабо развитых стран. И она неизбежно уйдёт в историю, как очередной неудавшийся проект по переделу мира в пользу правящих политических и финансовых кругов.

Вопрос лишь в том, сколько ещё кризисов нужно будет пережить, сколько ещё жертв нужно будет принести, чтобы национальное руководство стран-членов Еврозоны осознало ущербность нынешней модели Евроинтеграции и пересмотрело базовые принципы и подходы к интеграционным процессам. Судя по всему, у представителей крупного транснационального капитала и наднационального руководства ЕС ещё остался какой-то запас сил, которого вполне может хватить, чтобы окунуть Европу, а с ней и весь мир в пучину нового кризиса.