В ходе визита президента США Барака Обамы в Канберру и Дарвин в ноябре 2011 г. на переговорах с австралийским премьер-министром Джулиан Джиллард было заявлено о расширении американского военного присутствия в Австралии, которая неизменно выступала в поддержку акций Вашингтона (дважды в Афганистане, Ираке и др.). "Пятый континент" - важный оплот США в огромном океанском супер-регионе.

Ныне его стали называть не иначе, как Indo-Pacific, с легкой ли руки госсекретаря США Хиллари Клинтон и последовавших за ней высокопоставленных официальных лиц. Среди них, например, адмирал М.Маллен, автор американской доктрины "Глобального морского партнерства" (GMP) и, наверное, один из первых в военно-морском ведомстве заговоривший еще в 2006 г. о необходимости многостороннего сотрудничества на море в ХХI в., проложив начальные шаги по пути к курсу "корпоративного решения" той или иной ситуации по безопасности.

Концепция индо-тихоокеанского региона была выдвинута Х.Клинтон в 2011 г. по итогам продолжительного, проделанного сначала ею, а затем и президентом Б.Обамой широкого турне по странам Азии в предыдущий год.

В 2012 г. эта доктрина под другим названием - "Тихоокеанский век Америки" - была обстоятельно изложена госсекретарем в статье, опубликованной в ноябрьском номере журнала “Foreign Policy”. В своем эссе она указала на то, что новая американская стратегическая активность будет распространена от западных берегов США до Индостанского субконтинента.

Не побудила ли на это относительно недавняя, но несколько забытая концепция (90-х гг.) о рассмотрении восточной зоны или, может быть, всей индоокеанской акватории вкупе с Тихим океаном (по крайней мере, с его западной частью) в качестве единого стратегического пространства? Вряд ли. Согласно такой постановке, система безопасности огромного пространства рассматривалась в границах треугольника, вершинами и опорами которого были бы Индия, Австралия с Новой Зеландией и Китай с Японией. Эта конфигурация не включала США, и, по всей видимости, вопрос о построении нового геоэкономического, геополитического и геостратегического супер-региона и отпал.

Не придали значения тому, что уже на изломе столетий многие эксперты анализировали и высоко оценили чудо "Тихоокеанского" или "Азиатского века". Оно рождалось здесь, на глазах всего мира, благодаря колоссальному и бурному росту сразу нескольких центров развития - Китая, Молодых тигров, Индии и др. Но в те времена США были заняты "черной датой" (11 сентября), последовавшими за ней кампанией против международного терроризма, войнами в Ираке, Афганистане, а также нескончаемыми конфликтами на Ближнем Востоке, переменами в Восточной Европе.

Ныне, когда произошло "пробуждение" США в изменившихся геоэкономических и геополитических условиях в мире, в регионе и в самой Америке, была сделана серьезная заявка на лидерство по разным направлениям в расширившемся АТР. Поэтапно уходя из Ирака и Афганистана и возвращаясь в Азию под иными лозунгами и с иными целями, Вашингтон формулирует и представляет миру новый курс в АТР в качестве высшего приоритета политики.

В целом американские меры в 6-ти блоках политико-стратегических инноваций, подготовленных для АТР, были мотивированы бурным экономическим и военным ростом Китая; опасениями оказаться на обочине интеграционных трендов в ВА и ЮВА, где центровые позиции занимает АСЕАН; потребностью в обновлении старых альянсов и инициировании новых союзов с привлечением сходно мыслящих государств. Английский журналист Саймон Тисдал из газеты "Гардиан" справедливо заметил в своей колонке 6 декабря 2011 г., что принятие новой стратегии Барака Обамы диктовалось, прежде всего, китайским синдромом.

Хотелось бы остановиться не на шести ключевых, выдвинутых г-жой Клинтон направлениях, а лишь на одном - на меняющемся формате военно-стратегического присутствия США, на анализе и переоценке роли системы баз и опорных пунктов, смещении в ней акцентов и векторов, неоднозначной реакции на передислокацию военных сил cо стороны ряда региональных стран.

По данным журнала “Foreign Policy Focus” от 31 марта 2011 г., Пентагон израсходовал в 2010 г. на строительство и поддержание в операционном состоянии военных баз немалую сумму в 41,6 млрд. долл.

Если рассматривать сдвиги в региональной системе баз, то первое, что бросается в глаза, - это изменение характера и места, откуда ныне, по мнению Пентагона, исходит военная угроза США в АТР. Это не былая советская угроза времен "холодной войны" в Северной Азии, а много южнее - напряженность ситуаций в ЮКМ и ВКМ, вокруг Тайваня, опасения за безопасность SLOC`s и т.д. Вот почему акцент в американской силовой проекции сделан на южном направлении. Это позволит быстро реагировать именно на те районы, где Китай может или создает спорные ситуации и конфликты, для подготовки отражения которых в Пентагоне был сформирован новый отдел.

Второе, реализовать США подобный замах гораздо сложнее. Неуклонный экономический подъем на азиатско-тихоокеанском поле (даже при известных его падениях из-за кризисов 1997-1998 гг. в Азии и идущего сейчас в мире) способствует их самостоятельности, амбициозности. Многие страны континента, приветствуя стабилизирующую роль американского присутствия, одновременно активно вооружаются, производят, продают и покупают оружие, укрепляют морские флотилии, закладывают военно-воздушные и военно-морские базы, причем не только на собственной территории. Это не может не создавать основу для большего числа рисков, возможных трений и конфликтов.

Американские военные приступили, прежде всего, к укреплению южного пояса региона и поэтому вновь обратились к тем стратегическим преимуществам, которыми обладает Австралия и не только эта страна. "Зеленый континент" расположен между двумя океанами, а на севере граничит с важнейшими мировыми коммуникациями, по которым снуют танкеры и контейнеровозы из Европы, Персидского залива и Африки через Индийский океан в Тихий или в противоположном направлении.

В ходе последних визитов разных уровней между США и Австралией было решено - не создавая новые базы, укрепить имеющиеся. Из Дарвина будет действовать не скромный отряд в 250 морских пехотинцев, а через несколько лет, к 2017 г. - внушительный контингент в 2,5 тыс. солдат, частично передислоцированных из Японии. По замыслам сторон, эти ВВС и ВМС будут предназначены для стабилизации ситуации на севере от континента, т.е. вокруг ЮВА, напряженного ЮКМ, охраны SLOCs. Опорные пункты на западном побережье Австралии от Дарвина и до Перта, а также крошечные группки островов Ашмер и Картье на его юго-западе, которые со временем могут быть также использованы в военных целях, важны для контролирования индоокеанской зоны.

По сообщениям газеты “The New York Times” от 4 апреля 2012 г., в северную часть Австралии уже прибыли 180 американских военнослужащих, которые размещаются на австралийской базе Робертсон-Бэррекс на окраине Дарвина.

У США есть около полутора десятка баз и военных сооружений разного назначения на австралийской территории. Их судьба еще впереди, но на австралийской базе "Тиндал" вскоре будет увеличено число бомбардировщиков, истребителей и самолетов-заправщиков. США рассматривают также возможность их запуска с Кокосовых островов Австралии, расположенных в Индийском океане. Пентагон получил право использовать операционные возможности довольно широкой австралийской системы логистики. Со своей стороны, Австралия может расширить военно-морскую базу в Перте и создать подобную в Брисбене, где будут находиться и американские военные корабли.

Не все приветствуют дополнительные усилия Пентагона по укреплению военного присутствия в Австралии. Так, в ноябрьском номере журнала “Economist” за 2011 г. в статье об итогах визита Б.Обамы в Канберру под заголовком "Мы возвращаемся" была помещена оценка бывшего высокопоставленного эксперта по обороне, а ныне сотрудника Австралийского национального университета Хью Уайта (Hugh White). Он не без основания выразил обеспокоенность в связи c американским силовым подходом к поднимающемуся Китаю и предупредил о возможном появлении структуры далеко недружественных отношений между США и Китаем и, соответственно, их региональными союзниками.

Китайские СМИ негодовали по поводу американо-австралийского соглашения по Дарвину. Но, как комментировала японская “Asahi Shimbun” 17 ноября 2011 г., напряжение, которое нарастает в ЮКМ и вокруг него, и китайская реакция на расширение американского военного присутствия на континенте лишь подталкивают союзников и друзей США к более крепким объятиям с Вашингтоном.

С Новой Зеландией США подписали в ноябре 2011 г. соглашение о стратегическом партнерстве, получившее название "Веллингтонской декларации", хотя в прошлом между сторонами случались кризисы и почти разрывы в силу настойчивой антиядерной позиции Веллингтона. Ныне ворота для укрепления их военно-стратегических связей открыты. Министерство обороны Новой Зеландии выпустило вслед за визитом Х.Клинтон в 2011 г. специальный циркуляр, предусматривающий увеличение новозеландского военного присутствия в Океании – в районе Папуа-Новой Гвинеи и близлежащих островов, что станет подспорьем американским усилиям в неспокойном регионе. Пентагон пытается также реанимировать АНЗЮС и укрепить его военную составляющую.

Далее к южному поясу примыкают страны ЮВА, с которыми Пентагон связывает большие планы и сосредоточивает значительные ресурсы в рамках новой военной стратегии, обнародованной Б.Обамой 5 января 2012 г.

В Сингапуре военное ведомство США намерено разместить с 2012 г. отряд из 4-х самых современных боевых кораблей береговой охраны и уже довольно давно использует базу в Чанджи, которую, наряду с крупным портом в Сембаванг (Sembawang), в 2010 г. посетили около 150 американских судов.

С Филиппинами у США остались в принципе хорошие отношения даже тогда, когда Вашингтону пришлось покинуть местные базы (Субик-бей и др.). Карл Тейер (Karl Thayer), профессор Университета Новый Южный Уэльс, полагает, что в последние годы голос Филиппин был самым громким в пользу вовлечения Пентагона в дела региона, чтобы противостоять притязаниям Китая в ЮКМ и ВКМ. Страна - один из самых крупных получателей военной помощи США.

К настоящему времени на филиппинской территории расквартирована группа до 600 солдат Специальных операционных сил США (СОС). Объединенное командование СОС на Минданао проводит совместную работу с местными контртеррористическими организациями. Пентагон заметно увеличил число заходов военных кораблей в порты архипелага. В начале 2012 г. США и Филиппины приступили к консультациям о возможности разместить самолеты-разведчики, а также корабли на филиппинской базе Субик-бей, откуда их попросили уйти 20 лет назад. Руководство страны пока раздумывает над американским предложением.

Американо-таиландские связи в области обороны поддерживаются на высоком уровне. Пентагон использовал таиландскую военно-воздушную базу У-Тапао и небольшую военную помощь во время акций в Ираке. Ныне Пентагон учитывает состояние довольно длительной нестабильности своего не-натовского союзника и, видимо, поэтому не педалирует их расширение. Таиланд продолжает участвовать в ряде совместных морских учений (Cobra Gold, CARAT и др.).

Между Вашингтоном и Бангкоком действуют двусторонние программы международного военного образования и тренинга (IMET), сотрудничества между флотами и др. Используя инициированный США Центр по сбору и обмену разведданными о деятельности региональных террористических группировок, обе стороны выступают в совместных акциях, например, против Jemaah Islamiyah и др. США принимают участие в работе местного Центра по борьбе со стихийными бедствиями (2010, 2011 гг.).

Значительную ставку США делают на углубление развития и укрепление политико- стратегических отношений с Вьетнамом в условиях формирующейся новой конфигурации в АТР. Вашингтон принимает во внимание особенности фактора Вьетнама, пережившего в свое время (1979 г.) конфликт с Китаем, когда эти страны считали друг друга врагами, и обоснованно надеется на вьетнамскую поддержку в нейтрализации нарастающей проекции сил Пекина конкретно в ЮКМ и вне его границ. Вашингтон точно так же надеется на вьетнамскую поддержку в процессе подключения США к Восточно-Азиатскому саммиту (ВАС).

Ключевое место в военно-стратегическом взаимодействии двух государств занимает вопрос о базе Камрань. Вьетнамское руководство многократно подчеркивало приверженность принципам трех “no`s” в оборонной политике - "нет" военным союзам, "нет" иностранным базам, "нет" отношениям с другими странами, направленными против третьей стороны. Однако осенью 2010 г. Ханой объявил о своих намерениях открыть Камрань сначала для заходов индийских кораблей, а позже и для иностранных флотов с целью дозаправки и ремонта. Открытие Камрани для иностранных военных кораблей весьма симптоматично, поскольку отражает вьетнамскую озабоченность по поводу наступательного курса Китая, претензий и споров о принадлежности островов, континентального шельфа и т.п. в ЮКМ и ВКМ.

В отношениях США с Японией, американским союзником №1 в АТР, возникло напряжение, когда во главе японского правительства находился Хатояма и шли трудные переговоры о будущем двустороннего соглашения по обороне, которое японский премьер хотел бы переписать в свою пользу. В 2010 г. Хатояма ушел в отставку из-за кризиса, который возник в стране в связи с судьбой военной базы и иных военных сооружений на о.Окинава, которые чрезвычайно важны для Пентагона, чтобы контролировать тайваньский пролив и ЮКМ.

Во время своих азиатских турне Х.Клинтон не один раз упоминала о том, что Пентагон располагает 28,5 тыс. солдат в Южной Корее и 50 тыс. в Японии. Однако она признала, что эти значительные силы будут сокращены и передислоцированы в другие точки АТР – на Гуам и Австралию, что вызывается потребностью укрепления южного пояса. Американские военные специалисты указывали также на определенное устаревание некоторых объектов в Японии и Южной Корее. Но самые примечательные детали взаимодействия США с их союзниками таятся не столько в модернизации оборудования баз, размерах американских контингентов, сколько в том, как они будут содержаться. Так, в соответствии с Соглашением о поддержке принимающей стороны, подписанным в 2011 г., Япония будет предоставлять 188 млрд. иен ежегодно в течение последующих 5 лет на пребывание американских ВС на японской территории. Развитие инфраструктуры и передислокация корпуса американских морских пехотинцев из Японии на Гуам обойдется японской казне в 6.09 млрд. долл. из общей суммы на эти цели в 10 млрд. долл.

По условиям The Land Partnership Plan и Yongsan Relocation Plan по перестройке американских военных баз, Сеул принял на себя 47% из необходимых затрат или 800 млн. долл. ежегодно. Таким образом, основные расходы на содержание баз и ВС США за счет Японии и Южной Кореи сохраняются, как это было прежде.

В формат расширения системы военных баз в АТР мог бы отчасти вписаться план отставного полковника американских морских сил П.Гаррета, который циркулировал в стенах Пентагона в последние два года. П.Гаррет предлагал обратить большее внимание на Гуам, Каролинские, Северные Марианские, Маршалловы, Соломоновы острова, которые находятся сравнительно близко от Восточной Азии и не столь достижимы влиянию Китая. С его точки зрения, базы в данной части акватории содержать удобнее и безопаснее.

Некоторые опорные пункты уже расположены на американских бывших подопечных, а ныне союзных территориях. Многие островные государства, хотя политически независимы, но в экономическом плане слабы и жаждут помощи от богатых доноров в обмен на предоставление своих слабозаселенных островков под военные цели. Судя по всему, Океания становится важным стратегическим звеном в выстраиваемой Пентагоном системе баз в АТР.

П.Гаррет не оставил без внимания индоокеанскую зону, значительная часть которой отныне составляет с Тихим океаном единое стратегическое пространство. Но ей отводится иная роль – здесь, по его мнению, следует шире использовать базы, находящиеся под управлением Франции и Индии, а также пересмотреть оборонные соглашения с Брунеем, Сингапуром и Малайзией в сторону повышения значимости их военных связей и объектов в интересах США, к чему Пентагон, похоже, активно приступил. Что касается западного фланга Индийского океана, то здесь буквально натыканы американские базы в Кении, Йемене, Омане, Джибути и т.д., причем последнее время США все шире используют базы для беспилотников в Афганистане, Пакистане, Ираке, на Сейшелах и т.д.

Место Гуама в цепи баз особенное, ключевое. Размещенные здесь ВВБ и ВМБ, наряду с северными Марианнами, дают возможность господствовать над значительным пространством в разных направлениях. Находясь на равном расстоянии от Японии и Малаккского пролива, США могут довольно быстро проецировать с Гуама "жесткую силу".

ВВБ может обеспечить скоростную заправку. На этой базе складируются до 100 тыс. снарядов и 66 млн. галлонов авиационного топлива. На ВМБ находится эскадра американских подводных лодок (в т.ч. ядерных). В ближайшей перспективе на Гуаме будет построен причал для атомных авианосцев, расширена взлетно-посадочная полоса для стратегических бомбардировщиков "В-2" и "В-52", будут расквартированы три экспедиционные бригады численностью в 8 тыс. морских пехотинцев, которые вместе с контингентом американских ВС на Окинаве и на Гавайях будут способны отразить любой вызов в регионе. На все усовершенствования предполагается потратить до 2014 г. 12,5 млрд. долл.

Американские территории, где размещено ядерное оружие, - Гуам, Гавайи и Аляска - формируют треугольник, составляющий главную опору в новом формате военного присутствия США. Основание треугольника четко ложится на южный, наиболее неспокойный пояс АТР.

Активно реализуя европейскую ПРО, США не в меньшей степени уделяют внимание подобной системе в АТР, которую заметно расширяют и планируют новую в индоокеанском регионе. Весомые заделы в укреплении азиатско-тихоокеанской системы были заложены еще в период 8-летнего пребывания у власти Дж.Буша. В Калифорнии, на базе Вандерберг и на севере, на Аляске в Форт Грим размещены, соответственно, 4 и 26 ракет-перехватчиков системы ПРО. По плану Пентагон предполагал в 2010 г. довести их число до 44.

С 2007 г. Австралия участвует в развертывании американской системы ПРО (возможно, к ней в перспективе присоединится и Новая Зеландия). С помощью США обе страны модернизируют свой ракетный потенциал и строят сеть станций наблюдения за испытаниями ядерного оружия. В 2007 г. в целях улучшения координации действий в регионе с Австралией и Японией США учредили совместный "Трехсторонний форум по ПРО".

Несколько лет назад Силы самообороны ВМС Японии договорились с американским Агентством противоракетной обороны о совместной разработке ракеты системы ПРО "Иджис" для японских боевых кораблей. Только в 2009 г. Япония затратила свыше 150 млн. долл. на этот проект. Ныне на северной оконечности о.Хонсю уже действует мобильная база для разведывательно-информационного обеспечения системы ПРО.

В сентябре 2009 г. президент Барак Обама выступил со специальным заявлением о готовности Пентагона и впредь развивать эту систему в регионе. В феврале 2010 г. его администрация представила Конгрессу обзор политики США по ПРО. В конце 2011 г. США открыли два стартовых комплекса ракет на Гавайях, которые являются региональным центром системы ПРО в АТР. В настоящее время США ведут переговоры о размещении ракет-перехватчиков SM-3 с Австралией, Южной Кореей и Японией.

В конце марта 2012 г. на Первом министерском форуме по безопасности США и ССАГПЗ в Эр-Рияде госсекретарь США Х.Клинтон озвучила новый план по системе ПРО в субрегионе Залива, которая будет предназначена для защиты от северокорейских ракет. По версии “The Heritage Foundation” от 6 декабря 2011 г., Северная Корея располагает 600 ракетами SCUD, нацеленными на Южную Корею, 300 ракетами No Dong, которые могут достичь территории Японии, ракетой Musudan, способной поразить базы на Гуаме и Окинаве.

В конце марта 2012 г. Япония уже объявила о завершении развертывания системы ПРО в южной префектуре о.Окинавы, где в городе Наха и на военной базе Нандзё, а также на островах Мияко и Исигаки установлены 4 комплекса ПРО "Patriot PAC-3" против северокорейских ракет. Кроме того, Япония намерена использовать 3 эсминца "Кирисима", "Мёко" и "Текай", оснащенные многоцелевой системой слежения и наведения Aegis и зенитными ракетами большой дальности SM-3, которые будут находиться в Японском и Восточно-Китайском морях.

Можно представить против кого еще направлены все эти меры - Иран с его ядерной программой, бурно поднимающийся Китай с его активизмом в ЮКМ и западной части Тихого океана, нерешенная ситуация вокруг Тайваня и т.п.

Естественно, что в китайских официальных и экспертных кругах, в СМИ последовала бурная реакция на инновации Пентагона. Размещение стратегических бомбардировщиков, группы авианосцев, ядерных подводных лодок и т.п. было расценено как направленное против Китая и его безопасности. Китайские руководители вполне осознают нынешние и будущие силовые возможности США в регионе и быстро развивают асимметричные ответы.

Сразу же следует подчеркнуть, что на море Китай, который издавна считался континентальной империей, сталкивается с более враждебным окружением, чем на суше. Для страны чрезвычайно сложной зоной всегда была т.н. "первая гряда", состоящая из нескольких проблемных узлов - Корейского полуострова, протяженного японского архипелага, Тайваня, Филиппин и т.д. Каждый из них может стать районом напряженности. С точки зрения Дж.Холмса и Т.Йошихары (экспертов Морского колледжа в Вашингтоне), эту гряду можно рассматривать и как нечто вроде "Великой китайской стены" на море, развернутой, однако, против Китая, и как рубеж обороны, выстроенный из союзников США - Южной Кореи, Японии, Тайваня и др.

Учитывая невыгодность геостратегической локации, Пекин осуществляет большую сумму дипломатических и военно-стратегических усилий в регионе, чтобы подготовить и сделать страну способной противостоять США и их союзникам в случае надобности. Но, объективно, с одной стороны, - идет информационная война с искусственным нагнетанием тезисов о "китайской угрозе", о синоцентризме, о "китайской военной мощи", о создании Великого или Большого Китая и т.п.

А с другой, - хорошо известные цифры в военном бюджете последнего десятилетия, которые Пекин затрачивает на вооружение и, особенно на ВМФ, впечатляют (см. доклад R.O`Rourke, Chinese Naval Modernization, March. 23. 2012, Congressional Research Service: статья Д.В.Мосякова в Интернет-журнале "Новое Восточное Обозрение" от 20 февраля 2012 г.). К настоящему времени китайский военный бюджет - второй по величине после США, на который приходится до 43% всех военных расходов в мире (чуть более 7% у Китая).

Между этими сторонами лежит хрупкая грань, которую легко переступить в том или другом направлении.

Еще в 2005 г. Пекин приступил к разработке планов ведения боевых действий против подразделений ВС США, размещенных в АТР - 60% подводных лодок и 6 авианосцев, не считая кораблей поддержки и сопровождения, находящиеся под Американским Тихоокеанским командованием (PACOM). Задача не простая, но повторюсь - они были мотивированы опасениями блокировки США, их союзниками или совместно коммуникаций в морях западной части Тихого океана, спорной ситуацией вокруг Тайваня и др.

Какие конкретные меры предпринимал и предпринимает Китай в данном контексте? Кратко - почти законченная модернизация "Варяга", первого китайского авианосца, который прошел ходовые испытания в конце 2011 г.; завершение строительства 2-х других авианосцев к 2015 г.; поэтапное создание флота "зеленой", а затем "голубой воды"; увеличение числа подводных лодок, которое, по оценкам С.Кропси (бывшего помощника заместителя министра ВМС) и Р.О`Рурка (сотрудника Исследовательской службы Конгресса США), в течение 15 лет может превзойти число американских субмарин; проектирование дальних и ближних транспортно-десантных самолетов; совершенствование группы морских тральщиков; использование морских мин и баллистических ракет, способных поражать движущие цели на море, а также аппаратуры, которая глушит сигналы спутников глобальной системы навигации, от которых зависят американские ВМС; прогресс в информатизации, упор на развитие кибер- и электронного оружия и т.д.

Неслучайно в январе 2009 г. бывший американский министр обороны Роберт Гейтс обратил внимание Сенатского комитета по армии на опасность для ВС США, которая таится в значительных китайских финансовых вливаниях в сферу кибернетического и противоспутникового вооружения. Хотя китайские власти не склонны раскрывать некоторые свои достижения, но они уже получали свою долю обвинений в кибер-атаках хакеров и парировали в свою очередь напоминаниями о том, что и США обладают неограниченными возможностями, например, по контролю Интернета через корпорацию ICANN и т.п. Подобные войны опасны, поскольку направлены на получение секретных материалов, на выведение из строя компьютерных систем и служб электронной почты правительств и бизнес-структур, на овладение информацией о военных стратегиях и вооружениях, на осуществление финансовых махинаций и т.п.

Китай преуспел кое в чем, судя по исследованию RAND Corporation 2009 г. В нем отмечается, что к 2020 г. США не смогут, как прежде, защитить Тайвань в случае, если Китай предпримет какое-либо нападение. По оценкам экспертов, к этому времени Китай будет в состоянии нанести поражение в Тайваньском проливе, даже при том, что у США будут на вооружении истребители пятого поколения, две авианосные группировки и т.п. С их точки зрения, в пользу Китая будет действовать закон "места и времени" - близость к спорному району и внезапность. Любопытно, что за 2 года до появления оценки RAND Сorporation китайской будущей мощи, президент Тайваня сделал более пессимистическое для своей страны заявление о возможной боеготовности Пекина выиграть войну уже к 2010 г. Но слова тайваньского президента реально оказались преувеличением, хотя нельзя не признать, что Китай сделал исключительный рывок от количества к качеству в модернизации ВС, т.е. переход к высокотехнологичному и сложному оружию.

Вместе с тем, в части ядерно-стратегического потенциала (по числу ядерных подводных лодок, ядерных боеголовок, стратегических носителей и т.п.) Китай не может тягаться ни с США, ни даже с Россией и данный разрыв трудно ликвидировать за краткосрочный период.

Ныне китайские подводные лодки нередко замечают вблизи о.Гуам, который находится также в поле досягаемости некоторого типа китайских ракет. Это делает размещенные на нем базы менее безопасными, чем, скажем, американские опорные пункты в Австралии. В целом с помощью ракет неядерного исполнения Китай сможет нейтрализовать 5 из 6 американских военных баз в Южной Корее (Осана, Кунсан) и Японии (Кадена, Мисава, Йокота) - отмечается в ежегодном докладе правительства США за 2011 г.

Чтобы преодолеть уязвимость "первой гряды", Пекин создал систему нескольких главных и вспомогательных береговых военно-морских баз, где расположил, соответственно, штабы Южного флота (Гуанчжоу, Чжанцзян, Юйлинь и др.), Восточного флота (Нинбо, Шанхай и др.), Северного флота (Циндао, Люйшунь, Хулудао и др.).

Анализ текущих и проектируемых мер по совершенствованию ВС Китая свидетельствует также о его стремлении подойти к преодолению рисков и вызовов, таящихся во "второй гряде" островов, составляющих арку от Японского архипелага через Гуам, Северную Австралию, Марианны и т.д. Механизмами реализации новых задач, поставленных китайскими стратегами на данном поле, могут стать первый авианосец "Варяг" с авиакрылом из Су-33 (если РФ согласится их продать) и отряд тяжелых бомбардировщиков, вооруженных современными ракетами. Первым серьезным шагом на данном пути стало строительство базы Санья на о.Хайнань в ЮКМ, которая является ни экстерриториальной, ни секретной.

Тем не менее, уже в самом начале ее строительства некоторые детали вызвали значительный резонанс в мировых СМИ после получения первых снимков, сделанных с коммерческих сателлитов Google Earth/Digital Globe. По его завершении на острове действуют 6 аэродромов - три чисто военных, три другие - двойного назначения (военные и гражданские). Глубоководная гавань ВМБ способна принимать несколько кораблей и крупный авианосец. В устье построены 4 входных туннеля в подземное хранилище, где могут разместиться подводные лодки с баллистическими ракетами на борту. Здесь же сооружен закрытый эркер для спецоборудования по демагнитизации, с помощью которого затруднено определение местонахождения лодки. Военные объекты и локация базы получила весьма высокую оценку американских экспертов.

База на о.Хайнань расположена всего в 1200 милях от Малаккского пролива. Существенным дополнением ей служит заправочная авиабаза для самолетов Су-24 и Су-30 в Цзянджанге возле Гонконга. Не следует забывать, что на Парасельских островах в ЮКМ Китай разместил небольшие контингенты ВС и построил укрепленные пункты.

Последние годы Китай активно обхаживает даже малые островные государства в Тихом океане - Тимор-Лешти и Фиджи, которые занимают чрезвычайно значимое стратегическое положение в южном поясе региона. Первое близко к проливу Ветар, самому глубоководному в мире и самому идеальному для прохождения подводных лодок. С целью укрепления своего влияния в 2010 г. Китай поставил Тимор-Лешти 2 сторожевых катера и обучил их команду. Спустя год Пекин подписал с этой страной соглашение о предоставлении значительного займа на сумму в 3 млрд. долл. на развитие местной инфраструктуры.

За наметившимся сближением Китая с Фиджи по разным направлениям (например, давний интерес китайского частного капитала к местному производству, торговле, рыболовному промыслу и др.) проглядывается стремление заполучить со временем один из необитаемых островов архипелага для размещения базы ВМС. Можно ожидать и иные шаги подобного характера где-нибудь на других островах с небольшим, но укоренившимся населением китайского происхождения и более или менее лояльным по отношению к континентальному Китаю, который занимает 3-е место по экономической помощи странам Южных морей после Австралии и Новой Зеландии.

Почему Пекин так упорно пытается обеспечить безопасность коммуникаций, по которым доставляется до 80% нефти, а также другие важные ресурсы, столь необходимые для продолжения экономического роста? Ответ прост и естественен. Китай прочно завязан на мировую торговлю. Отсюда проистекает естественность курса по защите торговых маршрутов со стороны Пекина. Ее признают даже американские аналитики из RAND Сorporation, которые подготовили сценарии наиболее уязвимых узлов китайской экономики. В одном из них отмечалось, что 25-процентное сокращение глобальных поставок нефти может привести к длительному утроению цен на топливо в течение 2005-2015 гг. Это означает, что Китай может ожидать ежегодное снижение экономического роста на 1,2-1,4%. Китайцы отлично понимают вероятность ситуации.

Несмотря на значительные усилия, Китай не может пока обеспечить безопасность танкеров на всем протяжении пути от Африки или Персидского залива к берегам Поднебесной. Эту сложную задачу (наряду с другими) Китай решает с помощью стратегии "нить жемчуга", которая была предпринята с начала века. Ее суть состоит в благоприятном размещении цепи стоянок, портов и опорных пунктов в дружественных странах вдоль северного побережья Индийского океана (в Мьянме, Бангладеш, Шри- Ланке, вероятно, на Мальдивах, в Пакистане, Иране и др.) с тем, чтобы защитить свои торговые и ресурсные потоки в случае необходимости. С конца 2011 г. Пекин ведет переговоры о возможном размещении своей базы на Сейшельском архипелаге.

Хотя в последние годы в Пекине все чаще раздаются голоса о необходимости иметь зарубежные базы, официальные круги всячески открещиваются от планов строительства баз на чужих территориях и упорно продолжают называть созданные Китаем стоянки, доки, огромные хранилища и порты опорными пунктами. Однако грани между некоторыми сооружениями и объектами разного назначения, например, в Гвадаре (Пакистан), Хамбантоте (Шри-Ланка) и военными базами становятся все менее и менее ощутимыми и при необходимости могут изменить свой статус довольно быстро.

После многих лет забвения Россия вновь проявила интерес к Океании. Совершая поездку по некоторым государствам АТР в преддверии встречи АТЭС во Владивостоке осенью 2012 г. министр иностранных дел РФ С.Лавров нанес визит на архипелаг Фиджи в феврале с.г., который получил широкий резонанс в СМИ государств Южных морей и США. За последние десятилетия это был первый визит столь высокого ранга. Его причины понятны - геостратегические интересы. Иметь маломальские позиции в центре данного субрегиона - это некоторая возможность участия и влияния на идущие здесь процессы, определяемые, тем не менее, Австралией, Новой Зеландией и США.

По новой американской стратегии, Индии отводится весьма важная роль - в долгосрочном партнерстве США должны разнообразнее использоваться ее геостратегические преимущества, возможности быть экономическим якорем региона и генератором безопасности в более широком пространстве, чем Индийский океан, подразумевая, по-видимому, новые его масштабы и границы - Indo-Pacific. Такая дефиниция все чаще входит в лексикон многих политиков и политологов. Джеффри Пьят, первый заместитель госсекретаря США по Южной и Центральной Азии, призвал Индию "смотреть не на Восток", а активнее принять на вооружение политику “Be East”.

Поддерживая индийский курс "Look East” в принципе, американское руководство рассматривает и уже называет Индию не иначе, как индо-тихоокеанской державой, что отвечает ее амбициям выйти на уровень великой державы и устремлениям последних лет широко войти в АТР, в его структуры сотрудничества, найти свою нишу в интеграционных процессах. Здесь у нее есть целый спектр собственных военно-политических и экономических интересов и целей помимо обязательств в рамках стратегического партнерства с США. Пока не просматриваются какие-либо конкретные области, где широкие возможности Индии могли бы использоваться. Запущены лишь трехсторонние консультации в рамках "США-Япония-Индия" и "США-Австралия- Индия" по региональным проблемам безопасности.

Вместе с тем, создается ощущение, что США на руку те трения, которые возникают между Индией и Китаем - в Мьянме, в ЮКМ (как вокруг индийского корабля Airat, так и из-за индийско-вьетнамских исследований и разработок залежей нефти и газа), страсти вокруг Мальдивов или Сейшел, гонки за лидерство в Антарктиде, соперничество за базу Камрань, напряженная ситуация между индийской подводной лодкой класса "Кило" и китайскими военными эсминцами в Баб-эль-Мандебском проливе в январе 2009 г. и др.

Китай, безусловно, испытывает раздражение (или, мягче сказать, чувство ревности) по поводу стремления Индии тоже стать глобальной державой, ее продвижения в ЮКМ, укрепления позиций в АСЕАН, все отчетливее становящейся для Дели "окном" в АТР, растущего индийского ВМФ, рассекающего "нить жемчуга" или арку китайского влияния в Индийском океане (Мьянма, Бангладеш, Непал, Шри-Ланка, Пакистан, Иран и др.).

И это при том, что неизменно растут объемы торговли между соседями и возобновился в 2011 г. двусторонний диалог по вопросам обороны. Не в интересах Индии обострять отношения с Китаем, а трения - еще не конфликт. Но, как представляется, Вашингтон не прочь их использовать, чтобы подтолкнуть Дели если не к участию в антикитайском партнерстве, то к совместным усилиям по ограничению и нейтрализации китайских позиций в регионе.

По большому счету, Вашингтон заинтересован в привлечении на свою сторону Индии, азиатского "тяжеловеса", который по многим параметрам сопоставим с Китаем. А Индии крайне важны свобода судоходства через Малаккский пролив, ЮК и ВК моря, по которым следуют до 50% ее товаров в ВА, доступ к совместным с Вьетнамом разработкам нефти и газа в ЮКМ, а также на Сахалине, проход к Арктике, наконец, широкое участие в ВАС и других структурах сотрудничества региона. Как будущая глобальная, в т.ч. и великая морская держава, Индия стремится к освоению своим флотом новых геостратегических пространств в Мировом океане. Так что уровень взаимодействия США и Индии в АТР будет зависеть от совпадения этих факторов.

В заключение, по-видимому, необходимо ответить на несколько вопросов: насколько высоки шансы США реализовать столь масштабную перестройку военного присутствия в регионе? Все ли так безоблачно и беспроблемно в процессе формирования нового курса "Тихоокеанский век Америки", как может показаться на первый взгляд? Как воспринимается объявленная Б.Обамой линия на американское лидерство в АТР в самой Америке и в Азии?

Судя по всему, не все так радужно. Во-первых, стоит учитывать почти 20-процентное сокращение военного бюджета в ближайшие годы, особенно в условиях, когда американская экономика все еще выкарабкивается из тисков финансово-социального кризиса и колоссальных долгов, которые чуть ли не превышают ВВП. Безусловно, это не может не сказаться на дорогостоящих планах расширения военно-стратегического присутствия в АТР, модернизации баз и опорных пунктов. По словам известного историка и политолога П.Кеннеди, у США может не хватить ресурсов на их реализацию в полном объеме и тогда наступит фаза "перенапряжения". Некоторые журналисты, сопровождавшие американского президента и других официальных лиц самого высокого ранга во время их недавних турне по странам Азии, нередко отмечали в репортажах - все они избегали называть точные сроки и точные цифры в своих выступлениях с призывами о поддержке американского курса, заверяя союзников в том, что предстоящие сокращения военного бюджета не коснутся оборонных обязательств США в АТР.

Во-вторых, в Америке группа известных военачальников - адмиралов и генералов, занимающих высшие позиции в военных ведомствах, - J.Greenet, R.Odierno, J.Amos, N.Schwartz и др. единодушно указывали на вероятное дополнительное секвестирование военного бюджета, в условиях которого может произойти пагубное падение боеспособности разных родов войск, в связи с чем осуществить предлагаемые планы будет просто не реально. А представители общественности и отдельные конгрессмены США справедливо задаются вопросом, как при таком огромном разрыве между сокращенными военными ассигнованиями и требуемыми суммами на конкретные оборонные меры возможно воплотить новый формат лидерства США в АТР? Президенту будет не просто дать правдивый ответ американскому обществу, особенно в год перевыборов.

В-третьих, предлагаемый частичный вывод ВС США с баз Японии и Южной Кореи, которые, по выводам военных экспертов, в значительной мере подверглись коррозии временем, может означать определенное ослабление американских обязательств по отношению к своим наиболее давним и близким союзникам. Как они будут реагировать – трудно предположить, хотя известны случаи расхождения в оценках их интересов в той или иной ситуации между ними и США. В госструктурах Вашингтона есть немало сторонников жестких требований большей активности по стабилизации ситуации и самообороне со стороны американских друзей - Японии, Южной Кореи, т.н. "не-натовских" союзников и стратегических партнеров, которые достигли значительного уровня военного потенциала.

В-четвертых, в США далеко не все согласны с рядом мер, направленных на оказание силового окружения и давления на Китай, и с ожиданиями от Пекина быстрого продвижения к статусу ответственного актора в мировой политике, а в перспективе столь же быстрого перехода от авторитарного режима к демократии. В своей последней книге о Китае Г.Киссинджер предложил оставить Китай в покое, но внимательно наблюдать за его "мягким балансированием" между сдержанной политикой поднимающегося государства и активизмом будущей сверхдержавы.

Если в США ведутся обсуждения о границах сокращения и уточнения будущего военного бюджета, в Пекине 4 марта 2012 г. китайское правительство впервые приоткрыло данные о росте (на 11,2%) ассигнований на оборонные нужды на текущий год после того, как американский президент объявил о новых политических приоритетах США в АТР.

В-пятых, некоторые специалисты оценивают нагнетаемую Пентагоном ситуацию вокруг Китая, как возврат к ментальности времен "холодной войны", но в несколько измененном виде. Идут дискуссии, например, по поводу определения границ естественного стремления Пекина защитить, скажем, морские коммуникации в интересах экономического развития, в рамках которых у Китая, конечно же, есть расхождения между завышенными притязаниями и реальными возможностями.

Наконец, отдельные политики и политологи полагают, что Китай использует в своих интересах и такой фактор, как довольно прочное укоренение в ряде многосторонних международных и региональных структур сотрудничества (с участием США и без них - ШОС, РИК, БРИКС, ИБСА, где зачастую Пекин с помощью "мягкой силы" стал обладателем ключевых или лидирующих позиций), а также в нескольких регионах (например, в Восточной Африке, Латинской Америке). Поэтому США будет крайне трудно оттуда выдавить или, по меньшей мере, ослабить влияние Китая. Так, Вашингтон делает попытку вытеснить Китай из Средиземноморья в ходе "арабской весны". С точки зрения сторонников подобного развития событий, США должны быстрее сделать переход от "мягкого сдерживания" Китая к ставке на формирование альтернативных Китаю и обновленных центров влияния и центров интересов США.

Одно очевидно на данный момент - не в интересах Китая идти на обострение. Несмотря на растущее давление со стороны Запада, речь может и должна идти о выработке условий сосуществования Китая и США и их союзников, которых у Пекина тоже немало. По словам члена Политбюро КПК и известного дипломата Чжан Цзюйхуаня, между США и Китаем всегда будет борьба, но будет и сотрудничество.

Лебедева Нина Борисовна, ведущий научный сотрудник Института востоковедения РАН, кандидат исторических наук – специально для Интернет-журнала "Новое Восточное Обозрение".