Правда, никто не может быть в этом уверен. Это окончательный результат? Может еще быть «дополнительное время», и если решительная победа ускользнет опять, еще могут состояться «послематчевые пенальти». Проблема в том, что никто больше не знает правил этой игры.

Для пущей уверенности иранские лидеры сомкнули ряды – как делали всегда, когда революционное наследие попадало в американскую осаду. Даже по причине интеллектуального дилетантства, кажется, невозможно просунуть и лист бумаги между шумными различными фракциями и кликами, обычно населяющими запутанные коридоры власти в Тегеране.

Иран сознает, что резолюция Совбеза ООН, устанавливающая ограниченные санкции в связи с иранской ядерной программой, содержит много «угрожающих» пунктов, утверждая, что «враги Иранской Республики строят планы против страны», по словам бывшего президента Акбара Хашеми Рафсанджани.

Никакая часть иранского коллективного руководства не собирается использовать резолюцию Совета Безопасности, чтобы набрать политические очки у себя дома, уже не говоря о том, чтобы поставить в неловкое положение правительство Махмуда Ахмадинеджада. Всему своё время. Сумятица недавних выборов в Совет Целесообразности (Expediency Council) позади. Никого, кажется, не беспокоит, какая фракция победила, какая проиграла. В который раз апокалиптические прогнозы внешнего мира не оправдались.

Бывший президент Мохаммад Хатами сказал: «Я думаю, что г-н Лариджани [главный переговорщик со стороны Ирана по ядерной проблеме] и его помощники сделали все для логического продолжения дискуссии». Ни Рафсанджани, ни Хатами не выказали никаких колебаний, подчеркивая, что это законное право Ирана развивать свою ядерную программу. Оба руководителя указали на то, что резолюция Совбеза политически мотивирована и сделана по воле США.

И оба, Рафсанджани и Хатами, предостерегли западные страны от поспешных действий против Ирана. Хатами заявил, что Западу следует встать на путь «переговоров и соглашений», а не полагаться на «скоропалительные решения». Рафсанджани был нетипично резок. Он предостерег «упрямые державы» (США и Британию) от развязывания нового кризиса на Ближнем Востоке.

«Они создают себе и региону проблемы, которые не будут замкнуты в пределах Ирана. Это огонь, который может обжечь многих… Они ищут повода… Им не следует делать шагов, которые могут представлять опасность для всех. Им нужно думать и поступать разумно», - предупреждал США Рафсанджани.

Могущественный спикер иранского Меджлиса, Голам-Али Хаддад-Адель, высказывал похожие взгляды. Главные религиозные лидеры согласны. Влиятельный глава Комиссии Меджлиса по национальной безопасности и внешней политике, Алаэддин Бруджерди, с самого начала ясно дал понять, что правительство Ахмадинеджада получит полную свободу в принятии решений на предстоящих переговорах и в отстаивании иранских национальных интересов.

Послание Высшего Руководителя Ирана Али Хаменеи к паломникам, участвующим в хадже в этом году, так же отличалось своим политическим содержанием. Среди прочего, Хаменеи ясно поддержал оспаривание Ахмадинеджадом холокоста и существования Израиля. Хаменеи прямо спросил, как получается, что подобное оспаривание является «наказуемым преступлением», тогда как Папа и западные высокопоставленные чиновники потакают открытой клевете на Ислам.

Однако за всей этой риторикой, Иран демонстрирует гибкость и сдержанность. Не последовало никакой необдуманной реакции на резолюцию Совбеза, запрещающую всем странам поставлять в Иран материалы и технологии, которые можно использовать в его ядерной и ракетной программах. Кроме того, замораживаются средства иранских компаний и частных лиц, связанных с этими программами.

Иран не вышел из Договора о нераспространении ядерных вооружений, не прекратил сотрудничество с Международным Агентством по Атомной Энергии. На разных уровнях иранское руководство давало понять, что двери для переговоров открыты. Надежда Ирана заключается в том, что европейские державы не хотят нарастания напряжённости, а США находятся в слишком слабом положении в Ираке, чтобы еще щелкать бичом в сторону Ирана.

Тегеран видит в некоторых из недавних решений США – отправить еще больше военных кораблей в Персидский залив и объявление о пробном выборочном призыве, когда призывники случайно выбираются по дате рождения, – признак того, что Вашингтон балансирует на грани войны с Ираном. Реакция Тегерана, начиная с масштабных ноябрьских учений, говорит, что Иран не удастся застать врасплох, но в то же время Иран будет осторожен, чтобы не дать повода для провокаций.

Козырной картой Ирана в ближайшие недели будет его возможность посредничества между иракскими шиитскими лидерами Абдул-Азиз аль-Хакимом и Муктадой аль-Садром, а также, что гораздо важнее, вмешательство в бойкот блоком Садра парламентских и правительственных заседаний, который ослабил позиции премьер-министра Нури аль-Малики. Роль Ирана может оказаться очень важной в урегулировании политической проблемы, вызванной необычным тактическим альянсом между блоком Садра и некоторыми из бескомпромиссных суннитских групп (возглавляемых Харетом аль-Зари, Аднаном аль-Дулайми и Салехом Аль-Мулаком), которые получают финансовую помощь от арабских стран.

Муктада настаивал, что его сторонники, занимающие 32 из 128 мест в парламенте, вернутся к законодательству и будут посещать заседания кабинета только когда будут установлены сроки вывода иностранных войск.

Лондонская арабская ежедневная газета «Аль-Хайат» сообщала, что во время встречи с президентом США Джорджем Бушем в прошлом месяце в Вашингтоне, Хаким передал послание от иранского руководства. Тегеран видит, что его крайне теплые отношения с иракским правительством существенно ослабляют Вашингтон на иракской политической сцене. Было бы логично, если бы это подвигло американскую дипломатию использовать иранское влияние в Ираке. Но, как выразился несколько недель назад один иранский комментатор, «Несомненно, в силу знаменитого упрямства команды Буша, они могли решить вернуться к демагогии».

Тем временем, в Тегеране нарастает недовольство возможностью того, что влияние арабских союзников США (поддерживаемых вице-президентом Диком Чейни) на ближневосточную стратегию Буша может оказаться решающим. Эти арабские союзники – Саудовская Аравия, Иордания и Египет – недавно удостоверились, что преуспели в блокировании в администрации Буша любых идей относительно послаблений для Ирана.

Эти арабские консерваторы, в сущности, заставляют США занимать противоречивую позицию по Ираку, которую Иран просто не рассматривает как жизнеспособную. Установив в Багдаде шиитское проиранское правительство, Вашингтон запутал сам себя, будучи не в состоянии работать с этой политической реальностью на геополитическом уровне. Нервозное отношение к этому арабских консерваторов проявляется в их оскорбительных и часто противоречивых антииранских обличениях. С одной стороны они минимизируют возможности Ирана влиять на ситуацию в Ираке (не говоря уже о том, что только упоминание об этом способно заставить Буша напасть на Иран), с другой стороны, преувеличивают иранские возможности низвергнуть установившийся политический порядок в регионе и возлагают на Иран ответственность за все беды, происходящие на Ближнем Востоке.

Консервативные арабские режимы озабочены тем, что, не смотря на всю шумиху о призраке «шиитского полумесяца», наводящего ужас на регион, негосударственные образования арабского мира (включая Хамас) продолжают выступать на стороне арабо-иранского исламизма против американо-арабо-израильских властных элит.

Несомненно, главной темой послания Хаменеи к паломникам хаджа так же была «объединенная сущность мусульманской уммы» (мусульманской нации, сообщества верующих – перев.). В замечательном пассаже, заставляющем вспомнить политическую идиому освободительной теологии, которой Тегеран уже давно не пользовался, Хаменеи говорил: «Подавление освободительных движений в исламских странах на протяжении прошлого века [начиная с колонизации в 1922 году Ближнего Востока Британской Империей], успех колониальных держав в установлении их власти над этими странами, создание и укрепление авторитарных режимов [на Ближнем Востоке и в Персидском Заливе], разграбление их природных богатств и разрушение человеческих ресурсов, и, таким образом, задерживание мусульманских наций в хвосте каравана научного и технологического прогресса, - все это было возможно только под сенью мусульманской разобщенности, которая в некоторых случаях достигала уровня междоусобной и братоубийственной борьбы».

Конечно, Иран относится с презрением к обличениям арабских властных элит. В одном недавнем комментарии говорилось, что «идеологическая база» международного терроризма лежит в «закрытой племенной системе арабских стран региона». Арабским столицам язвительно советовали что-нибудь сделать, чтобы отбросить их «анахроничное и нецивилизованное» мышление, и выработать вместо него рабочую стратегию по изменению их политических систем таким образом, чтобы привести их в соответствие современным тенденциям «раскрытия в рамках логики западной либеральной демократии» (так в тексте – перев.), а не оставаться закостеневшими и не смотреть на политику через «призму племенного и сектантского догматизма».

Настоящей опасностью для Ирана будет, если в следующие годы Саудовскую Аравию убедят участвовать в американо-израильском ударе по Ирану. Тяжелые разборки в королевском семействе в Рияде и перетягивание каната в вопросах внешней политики мешают прекращению похолодания в ирано-саудовских отношениях. Министр иностранных дел принц Сауд аль-Фейсал болен. Королевские размолвки по вопросам наследования, несомненно, критическим образом влияют на взгляды на то, как следует поступать с растущим иранским влиянием на Ближнем Востоке.

Газета «Вашингтон Пост» недавно цитировала источник, близкий к Саудовской королевской семье, сообщавший, что американо-саудовское сотрудничество в отношении Ирана будет похоже на их совместные действия, «направленные на помощь антисоветским силам во время оккупации Афганистана в 1979-89 годах».

Газета связывает внезапное отречение принца Турки аль-Фейсала (брата министра иностранных дел) после пятнадцатимесячного пребывания послом в Вашингтоне с «затухающим влиянием сыновей покойного короля Фейсала, которые десятилетиями доминировали в дипломатической и разведывательной службах». В любом случае, Хаменеи припас самые суровые слова в своем послании к паломникам для прозападных арабских руководителей, которые объединились с США и Британией для давления на Иран.

Хаменеи сказал: «Сегодня любое действие, разделяющее исламский мир есть исторический грех. Те, кто злонамеренно используют такфир, чтобы объявить большие группы мусульман неверующими, те, кто оскорбляет благочестие различных течений Ислама, те, кто предает и всаживает нож в спину ливанской молодежи, которая является честью мусульманской нации, те, кто говорят о выдуманной вражде и беззаконии в Ираке, чтобы свергнуть популярное исламское правительство, и те, кто оказывают давление на избранное правительство Хамас в Палестине, намеренно или нет, будут рассматриваться как преступники, отвергнутые историей и будущими поколениями, и как наемники заклятых врагов».

Иран пристально наблюдает за взаимодействием Саудовской Аравии, Иордании и Египта с Израилем на оперативном уровне в Ливане и Палестине. Израиль, конечно, не колеблется время от времени сливать информацию о подробностях своих тайных дел с Риядом и Каиром. Так, Иран отверг миссию посла Лиги Арабских Государств в Бейруте и его предложения о четырехстороннем посредничестве в рассмотрении вопроса об организации Хезболла.

10 декабря в Тегеране Высший Руководитель Хаменеи сказал палестинскому премьер-министру и лидеру Хамас Ханийе, что «сопротивлением и стойкостью» палестинцы, несомненно, вернут себе контроль над всеми оккупированными землями, и что Хамас может рассчитывать на полную поддержку Ирана.

Несмотря на такие жесты и заявления, Иран, тем не менее, надеется, что у администрации Буша еще нет ясной стратегии по Ираку, и Вашингтон всё ещё взвешивает возможности. Тегеран знает также, что у Вашингтона не осталось других карт в политической игре, кроме как продолжать тактику давления на Иран.

Суть заключается в том, что в то время, когда Иран стал открыто противостоять англо-американской стратегии, начало прямых переговоров с Тегераном фактически означает признание Вашингтоном своего поражения.

Помимо тактики давления на политико-дипломатическом уровне, осуществимость военной операции против Ирана также остается предметом рассмотрения. Также, Вашингтону необходимо предотвратить превращение Ирана во влиятельную страну в регионе.

Конечно, Иран должен иметь в виду, что в США текущее обсуждение последствий поражения в Ираке все еще основано на одностороннем использовании силы США. Это, в свою очередь, заставляет Тегеран рассматривать все возможные последствия любого действия и противодействия. Тегеран не может себе позволить проявлять свою одержимую сущность как попало.

На ум приходят слова Томаса Элиота, отражающие извилистый путь, который придется пройти в ближайшие годы американо-иранским отношениям: «В памяти эхо шагов в коридоре, куда мы не свернули, к двери, которую мы не открыли в розовый сад…».

М. К. Бхадракумар служил дипломатом в индийской Службе Иностранных Дел, его назначения включали в себя работу послом в Узбекистане (1995-98) и в Турции (1998-2001)