Сразу несколько известных в финансовом мире людей в начале месяца предостерегли США от дальнейшей аккумуляции государственного долга. К примеру, финансовый гуру и философ Насим Талеб назвал ситуацию с госдолгом «смертельной спиралью», а глава крупнейшего банка Америки JP Morgan предрек «восстание» на мировых финрынках при сохранении текущей динамики. Почему рассуждения об опасности американского госдолга перестали быть уделом конспирологов, фанатов золотого стандарта и эксцентричных инвесторов и превратились в мейнстримную точку зрения именно сейчас, разбирались «Известия».

Автор «Черного лебедя» Насим Талеб в финансовом мире прославился как трейдер, вышедший с хорошей прибылью из рыночного краха на Уолл-стрит 1987 года, а спустя десятилетия точно предсказавший глобальный финансовый кризис 2008 года. При этом он не слишком часто делился своими мыслями по теме госдолга. На прошлой неделе Талеб, однако, высказался очень жестко. По его словам, пока конгресс раз за разом повышает лимит долга, боясь последствий «правильного поступка» (то есть ограничения расходов), рано или поздно образуется долговая спираль. «А долговая спираль — это смертельная спираль», — резюмировал он.

По его словам, будущий долговой кризис станет «белым лебедем» (то есть абсолютно предсказуемым и ожидаемым событием в отличие от «черного лебедя» — кризиса, о котором никто не мог знать заранее). Хотя последствия такого события Талеб точно не обозначил, он заявил, что дефицит бюджета США и экономика в целом стали гораздо более уязвимыми к разнообразным шокам. И выбраться из этого кризиса, по мнению философа-финансиста, получится не иначе как благодаря чуду.

О катастрофических последствиях ситуации с госдолгом несколько дней назад говорил и Джейми Даймон. Руководитель JP Morgan заявил, что график роста обязательств напоминает хоккейную клюшку, где горизонтальная линия внезапно сменяется вертикальной. По его словам, финансовая система США сейчас представляет собой автомобиль, едущий к обрыву на скорости 90 км/ч. Если ситуация не будет исправлена в обозримом будущем, США ждет настоящее «восстание» на финансовых рынках (банкир, вероятно, имел в виду отказ инвесторов покупать казначейские облигации США — трежерис). Он также возмутился тем фактом, что сейчас правительство занимает около 6,5% ВВП в год, тогда как в прошлые годы даже во время рецессий это значение не превышало 3–4%.

Помимо двух вышеуказанных финансовых «тяжеловесов», на тему американского госдолга в январе говорил бывший министр финансов США Роберт Рубин, который назвал положение американской экономики «ужасным» из-за колоссальных дефицитов, а также вице-президент одной из крупнейших инвестиционных компаний в мире BlackRock Филипп Хильдебранд, который считает, что огромный долговой навес угрожает статусу доллара как мировой резервной валюты.

Ранее обзор угрожающего положения с бесконтрольным ростом долга выпускал инвестбанк Goldman Sachs, а не далее как в октябре рейтинговое агентство Fitch впервые лишило кредитный рейтинг максимального показателя AAA. Хотя рейтинг АА+, установленный сейчас, всего лишь на одну ступень ниже и соответствует очень надежному уровню, символизм данного шага получился довольно знаковым. Отметим, что когда 12 лет назад такой же шаг предприняло другое агентство «большой тройки» S&P, в Америке это вызвало всеобщее возмущение среди политического класса. Сейчас аналогичные действия были восприняты как должное.

Исторически тема госдолга США была довольно деликатной как минимум последние 30 лет. Всегда существовали озабоченные постоянным ростом заимствований и впечатляющими абсолютными цифрами, но в целом она разделялась лишь немногими профессиональными инвесторами. В первой половине 1990-х госдолг впервые за длительное время стал предметом обсуждения на высоких уровнях власти. Администрация Билла Клинтона предприняла ряд шагов для сокращения долга, и он действительно немного снизился, во всяком случае относительно размеров американской экономики. После этого вплоть до начала 2020-х годов госдолг был любимой темой некоторых финансовых блогеров консервативных и либертарианских взглядов, а также инвесторов в золото — но не более того.

Что изменилось? Действительно, произошел рост долга совершенно феноменальных масштабов в абсолютных цифрах. В 1993 году общий объем обязательств США перед кредиторами (не считая внутриправительственных заимствований) составлял около $4 трлн. К концу 2023 года он достиг $34 трлн, увеличившись в 8,5 раза. Однако астрономические цифры сами по себе еще ничего не значат. В конце концов, за предыдущие 30 лет рост долга был вообще 12-кратным. Гораздо важнее показатель долга к ВВП — и здесь всё намного серьезнее.

На рубеже 1980–1990-х годов государственные обязательства США не превышали около 50% ВВП, что являлось нормальным по историческим меркам уровнем. В следующее десятилетие они подросли совсем чуть-чуть — до 55%. Зато с начала XXI века объемы задолженности стали стремительно раздуваться. К 2010 году они достигли 90% ВВП, а на данный момент превысили 120%. Это больше, чем во времена Второй мировой войны, когда американскому правительству пришлось экстренно занимать огромные деньги на военные нужды.

Если раньше США, несмотря на колоссальные абсолютные цифры, были лишь середнячком среди развитых стран в плане долгового бремени, то сейчас вырвались в число лидеров. Среди стран G7 впереди Америки только Япония и Италия. Не стоит забывать, что и сам показатель ВВП с тех пор претерпел определенные изменения: сейчас в него записывается такая графа, как расходы на научные исследования, которые составляют в США $1,5–2 трлн в год. Если считать по старой методике, то соотношение долга к ВВП будет еще большим.

Самую же большую тревогу у инвесторов и аналитиков вызывает текущая динамика. С момента начала пандемии бюджетный дефицит не опускается менее 5% ВВП, хотя антикризисные меры должны быть уже свернуты. Дело неслыханное, потому что в прошлом значительные дефициты случались лишь в периоды кризисов, когда государство должно было проводить контрциклическую политику. Без каких-либо волевых решений этот показатель сокращаться не будет.

Критики накопления госдолга часто угрожают дефолтом в результате таких действий. Это на самом деле событие маловероятное — по крайней мере в отношении США. Все заимствования, которые Америка производит, номинируются в долларах, которые государство может печатать по своему усмотрению. Государственный дефолт в США, таким образом, может быть только добровольным.

Проблема не в потенциальном дефолте, а в спросе на облигации и стоимости обслуживания долга. Глубину копившихся затруднений в финансовой системе США вскрыла инфляция, разогнавшаяся спустя год после массированных вливаний в национальную экономику через многочисленные фискальные и монетарные меры. Для того чтобы остановить инфляционное давление, ФРС была вынуждена резко повышать ставки рефинансирования. Вслед за ними выросла и доходность трежерис почти по всем срокам погашения. В какой-то момент она взлетела даже до 5%, а сейчас составляет более 4%, что всё равно очень много в сравнении со средними показателями последних 20 лет (чуть более 2%).

А раз ставки по облигациям растут, увеличивается и стоимость заимствований, а также обслуживания уже набранного долга. В ноябре 2023 года объем платежей по процентам для бюджета США достиг триллиона долларов в годовом исчислении. Если динамика сохранится, то скоро для Америки обслуживание долга будет обходиться дороже военного бюджета — крупнейшей статьи расходов. Чем дороже обслуживание, тем больше дефицит, то есть возникает положительная обратная связь. Это и есть та самая «смертельная спираль», о которой говорил Талеб.

Одновременно инвесторы перестают относиться к трежерис как к «активу последней надежды», особенно в ситуации, когда правительство выбрасывает всё большие их объемы на рынок. В какой-то момент эти объемы превысят способность рынка их переваривать, что и спровоцирует то самое «восстание», по Даймону. Первые признаки слабого спроса на государственные облигации США уже проявились в прошлом году. При сохранении нынешних трендов подобные эпизоды будут случаться чаще и чаще, пока наконец не станут естественным состоянием рынка. После чего останется только два варианта развития событий: монетизация долга через инфляционный взрыв или добровольный дефолт. Оба шага будут убийственными как для американской, так и для всемирной финансовой системы.