Прошел год после убийства 27 декабря 2007 г. лидера Пакистанской народной партии Беназир Бхутто, которая вернулась в страну из восьмилетнего изгнания, чтобы возглавить её в тяжелый час. Вызванная тогда известием о злодеянии волна возмущения и скорби сменилась более спокойным периодом подготовки к парламентским выборам в условиях, когда военно-гражданский режим президента Первеза Мушаррафа под воздействием внешних и внутренних обстоятельств начал собственный демонтаж. На проведенных 18 февраля 2008 г. свободных выборах победила партия Бхутто, премьер-министром стал один из ее лидеров Саед Юсуф Раза Гилани. В августе с поста президента ушел Мушарраф, а в следующем месяце на пост президента был избран муж покойной Беназир, фактический глава ПНП Асиф Али Зардари. С его избранием трансформация власти, казалось бы, завершилась, однако в её характере, по общему мнению, не произошло принципиальных перемен.

В основании властной пирамиды в стране по-прежнему лежит влияние армии и аппарата разведки. Именно армия, которую уже в течение года возглавляет генерал Ашфак Первез Кияни, как бы дозволяет функционировать системе парламентской демократии. Такое положение во многом объясняется сложившейся в Пакистане традицией. За 61 год существования страны военные четыре раза совершали государственные перевороты и управляли страной 32 года. Делали они это или прямо и непосредственно, в период военных положений, или косвенно, на этапе полувоенного правления. Традиция такого рода создает не только прецедент для властной элиты, но и привычку общества воспринимать переворот как неизбежность, а правление военных как меньшее зло.

Интересно, что и мировое сообщество как бы смирилось с таким порядком вещей. Чем иным можно объяснить недавнее признание американским журналом «Тайм» генерала Кияни 20-м по значимости мировым лидером. Он оттеснил президента и премьера страны, как фигура, обладающая в ней реальной властью. Такого рода новость, растиражированная в том числе в Пакистане, усиливает эффект всевластия военных, подчеркивая фасадный характер парламентского строя.

За год, прошедший после убийства Бхутто и фактической смены режима, ситуация в Пакистане, к сожалению, не улучшилась, кризис продолжается, охватывая все сферы жизни общества – экономику, безопасность, политику внутреннюю и внешнюю. Опубликованные 20 декабря результаты опросов общественного мнения, проведенных Международным республиканским институтом, показали высокую степень пессимизма и недовольства рядовых пакистанцев. Опрошенные - главным образом горожане, их в стране около трети. 88% из них убеждены, что страна движется в неверном направлении. Этот показатель хуже, чем был год назад в январе 2008 г. 59% опрошенных в декабре заявили, что опасаются ухудшения своего экономического положения в наступающем году. До 78% выросла доля тех, кто чувствует себя в меньшей безопасности, чем год назад.

Популярность правящей партии драматически снижается. Только 21 % с одобрением отозвался о деятельности правительства по решению стоящих перед простыми людьми проблем, и лишь 31% в целом еще доверяют ему. А совсем недавно, в июне, к правительству одобрительно относилось 85 % опрошенных граждан.

Приведенные данные отражают динамику, характерную, очевидно, не только для Пакистана. Мировой финансовый и экономический кризис разделил уходящий год как бы на две половины, и на падении рейтингов, вероятно, сказалось начавшееся летом изменение к худшему общемировой ситуации. Однако только этим резкий рост негативных настроений объяснить нельзя.

Летом и ранней осенью в Пакистане произошла не только смена президента, но и обнаружилось, что страна попала в положение банкрота, не способного платить по международным долговым обязательствам и обеспечить импорт товаров и услуг за счет их экспорта и накопленной выручки.

Такое положение вещей объясняется, понятно, не действиями нынешней администрации, но кризисом, начавшимся еще в 2007 г. Неблагоприятные погодные условия сказались на урожае хлопка и привели к удорожанию цены и падению экспорта текстильных изделий (пряжи и ткани), которые составляют основу пакистанского вывоза.

Вслед за одним ударом пришел другой – резкий взлет мировых цен на нефть. Пакистан ввозит до 80% потребляемой сырой нефти, стоимость её импорта в 2007/08 финансовом году круто возросла и превысила экспортную выручку почти на 10 млрд. долл. (50% всей её суммы). Непропорциональный рост ввоза товаров по сравнению с их вывозом долгое время удавалось балансировать за счет перечислений от пакистанцев, работающих за границей, главным образом в богатых нефтью государствах Персидского залива. Рост цен на нефть в перспективе ряда лет был и минусом и плюсом для Пакистана, но на коротком отрезке времени перечисления перестали поспевать за импортными расходами. Возникшие ножницы привели к истощению золотовалютных резервов. И объявить об этом пришлось как раз новому правительству.

В конце октября советник премьер-министра по финансам Шаукат Тарин заявил, что золотовалютные резервы Пакистана быстро сокращаются. Немедленные потребности государства в новых займах он определил в 3 - 5 млрд. долл., а общую срочную потребность в кредитовании - в 15-20 млрд. При этом, зная о строгих правилах, связанных с получением займов у МВФ, руководство Пакистана постаралось избежать обращения к этому источнику внешнего заимствования. Определенную помощь Пакистану оказала Саудовская Аравия, но решающего значения она не имела. Китай также не смог вызволить своего давнего стратегического партнера из беды. Исламабад возлагал надежды на решения созданного осенью Клуба друзей демократического Пакистана, т.е. друзей нынешнего поствоенного режима, но и они не оправдались, хотя в клуб входят и США, и другие развитые государства, а также богатые мусульманские страны и КНР.

К началу ноября для Исламабада стало ясно, что МВФ – единственный возможный источник срочных кредитов. Пришлось согласиться на тяжелые условия получения займа от него в размере 7,6 млрд. долл. Процентная ставка по кредиту оказалась высокой – 3,5 - 4.5 % годовых, а срок погашения определён в пять лет, с 2011 до 2016 года. Предоставляя заем, в МВФ отметили, что он превосходит квоту Пакистана в пять раз, и призвали Исламабад ужесточить фискальную и монетарную политику, т.е. прибегнуть к сокращению расходов, повышению налоговых сборов, снижению импорта, повышению банковской учетной ставки и т.п. Все это приведёт к росту безработицы и снижению темпов экономического роста.

Неспособность правительства добиться более льготных условий для выхода из валютно-финансового кризиса, безусловно, сказалась на оценке его деятельности со стороны общественности. Пакистан к настоящему времени уже получил третью часть выделяемых МВФ средств, в начале 2009 года получит остальную, и от того, как он будет их расходовать и какие меры предпримет, во многом будет зависеть будущее страны.

На фоне экономической неопределённости обострились проблемы, связанные с безопасностью. 20 сентября был совершен хорошо подготовленный террористический налет на наиболее престижный отель в Исламабаде – Марриот. В результате теракта погибло около 60 человек, в том числе несколько иностранцев, включая посла Чехии, а здание отеля сгорело.

Такой промах служб охраны произошел на фоне ожесточённой войны, которую пакистанская армия и формирования пограничных сил ведут на северо-западе страны с отрядами боевиков-исламистов. Центр борьбы постоянно смещается, мигрируя по горной области проживания т.н. свободных пуштунских племен. Область в административном отношении управляется из центра и подразделяется на семь агентств. В 2007 г. наиболее ожесточенные бои шли в агентствах Южный и Северный Вазиристан (южная часть полосы) и в прилегающем к ней с севера округе Сват. Летом и осенью 2008 г. зона боев переместилась в среднюю часть полосы племен – округ Баджаур. Противостоят правительственным войскам отряды пакистанских талибов, родственные талибам Афганистана и организации «Аль-Каида», вожди которой, по предположениям, скрываются в горах среди пуштунских племен. Несмотря на то, что Пакистан сконцентрировал в этой зоне группировку численностью в 100 тысяч человек, решающих успехов добиться не удалось, хотя военные рапортовали о том, что в ходе карательных операций они убили от 1000 до 1500 боевиков, а несколько сот взяли в плен.

Мало того, совсем недавно боевики совершили ряд успешных вылазок против регулярных частей и полицейских постов. Наиболее громким их успехом стало уничтожение около 200 тяжелых автомашин, перевозивших грузы для войск США и НАТО в Афганистане. Эта диверсия еще раз поставила под вопрос надёжность единственного, по существу, пролегающего через Пакистан канала снабжения 50-тысячного контингента иностранных войск, дислоцированных в неспокойном, объятом сопротивлением талибов Афганистане.

Неспособность пакистанской армии справиться с группами боевиков, связанных с «Аль-Каидой», а также с вожаками самой этой организации заставили США предпринять свои меры по борьбе с ними. Они использовали беспилотные самолёты для атак на лагеря и укрытия исламистов, находящиеся как на афганской, так и пакистанской территории. Нарушения самолетами США воздушного пространства Пакистана и совершавшиеся несколько раз операции американского спецназа по пакистанскую сторону границы вызывали протесты Исламабада и осуждение в политических и общественных кругах. Атаки «дронов» (беспилотников) сопровождались гибелью мирных жителей. Недостаточно эффективная реакция властей на действия американцев способствовали росту оппозиционных и критических настроений, хотя общий тонус социально-политической активности оставался невысоким.

Общество, впрочем, беспокоила ситуация с законностью и порядком. Она в 2008 г. оказалась хуже, чем в предыдущем году, когда была убита Беназир Бхутто. В течение уходящего года только террористы-смертники (шахиды) совершили 61 нападение, в результате которых погибло около 1 тыс. человек и ранено свыше 2 тысяч. Примерно половина из терактов шахидов пришлась на крайний северо-запад страны, а остальные в основном на крупные города – Исламабад, Равалпинди, Пешавар, Лахор и Карачи.

К концу года Пакистан столкнулся с новой проблемой. Резко ухудшились отношения с Индией из-за совершенного 26-28 ноября нападения террористов пакистанского, как утверждают в Индии, происхождения, на крупнейший индийский город Мумбаи (Бомбей). Расправа боевиков над безоружными людьми, жертвами которой стало около 170 человек, подвело Пакистан к опасной черте столкновения с более сильным соседом и заставило пойти на определённые уступки. При этом выявились расхождения между правительством и военными. Продемонстрированная гражданским руководством страны слабость перед лицом военных не осталась незамеченной ни внутри страны, ни за её пределами. На этом фоне возросли шансы политической оппозиции во главе с лидером Пакистанской мусульманской лиги, бывшим премьер-министром Навазом Шарифом. Однако до сильной степени обострения дело не дошло. Определённую роль при этом играет память о совершенном год назад убийстве Беназир Бхутто, с которой у Шарифа, в конце концов, сложились союзнические отношения.

Несмотря на тревожные ожидания, есть основания полагать, что нынешний спад в экономике Пакистана и острый кризис в его отношениях с Индией будут преодолены. В усугублении положения не заинтересован никто, кроме бескомпромиссных оппонентов из числа исламистов и близких к ним кругов.

Перспектива улучшения ситуации заставляет обратить внимание на позицию Москвы. Она, как представляется, дистанцировалась от участия в делах Пакистана. Между тем, для России имело бы смысл проявить понимание трудного положения, в котором оказалось сейчас правительство одной из крупнейших стран Азии. Такая позиция получит очень высокую оценку в Пакистане, увеличит кредит доверия к России в пакистанском обществе и создаст благоприятные условия для вероятной в будущем кооперации в экономической и иных областях.