Вальдемар Краус Количество нефти в мире неуклонно сокращается - этот факт, при всей его непреложности, до сих пор не слишком-то хорошо осознается "среднестатистическим потребителем". При этом первые, кто уже сейчас ощущает нехватку нефти на себе - это военные. Армии различных государств мира, как никто другой, чувствуют необходимость обеспечить себя "черным золотом", а это приводит к повышению вероятности войн за ресурсы. "Уж сколько раз твердили миру", что нефть - невосстановимый, невосполнимый природный ресурс, запасы которого все сокращаются и сокращаются. В самом деле: гром не грянет, мужик не перекрестится. Мировые цены на нефть за последние месяцы довольно ощутимо упали, и потребители по всему миру тут же ударились в эйфорию. Ну а как же иначе, жизнь-то налаживается, у любимого ребенка, автомобиля, бак полнехонек. На самом деле утверждение о том, что цена на нефть будет в обозримом временном отрезке только расти - это аксиома. Меньше продукта - больше цена на него. Другой вопрос, что будет, когда этот самый продукт совсем закончится? Доступ к нефти - вопрос выживания Багдад, 20 марта 2003 года. Бомбовым ковром и ракетным фейерверком американские войска начинают войну против Ирака. Официальный повод - подозрения на наличие у режима Саддама Хусейна оружия массового поражения. Дополнительный официальный повод - принесение демократии исстрадавшимся иракцам на крыльях американских бомбардировщиков. Реальный повод? Естественно, иракская нефть, что же еще? - задает риторический вопрос известный американский политолог Майкл Клэр. ОМП, в конце концов, так и не нашли. Демократия - это да, это вещь хорошая, но ведь ее, демократию эту, иракцы на самом деле так по сей день и не увидели, вместо нее - междуусобные и межрелигиозные конфликты, взрывы, перестрелки, фактическое отделение Курдистана, усилившееся влияние Ирана. Тем не менее, американские военные, узнав, что никакого-такого страшного оружия в Ираке нет, не сказали: "Ой, простите, мол, ошиблись дверью" и не отправились восвояси. Вместо этого сотни тысяч американских солдат годами торчали в стране и лишь недавно покинули ее, убедившись, что иракские нефтепромыслы отныне находятся в надежных руках американских и британских компаний. Что же это по факту, если не война за нефть? - спрашивает Майкл Клэр. При этом американский политолог, исследователь вопросов зарождения и распространения войн, убежден: эта война - не последняя. "Какие бы новые месторождения не были открыты в последнее время в мире, какие бы прогнозы не делались, однако факт остается фактом - нефть кончается, - пишет он в своей новой монографии, опубликованной в США. - Синтезировать ее невозможно, а значит, не имеет значения, когда именно она закончится совсем, через пятьдесят лет или через сто. Когда-нибудь она все равно закончится. А вот нехватка ее ощущается уже сегодня. При этом мы все остаемся в крайней степени зависимы от нефти". Таким образом, делает вывод Клэр, в данный момент мир вступил в фазу, которая характеризуется не только конкуренцией за право потреблять оставшуюся нефть, но и конкуренцией за прямой доступ к ней, причем конкуренцией тем более жесткой, чем меньше остается самой нефти. Фаза эта продолжится до того момента, когда нефть закончится совершенно, а пока что борьба за контроль над ней усиливается. Для супермобильных, основанных на стремлении к постоянному индустриальному росту западных государств доступ к нефти, становится уже не вопросом процветания, а вопросом выживания. Таким образом, создается весьма интересный парадокс: армия в демократическом государстве не имеет права вмешиваться в политический процесс, однако ее основная задача - защита своего государства, иными словами - обеспечение того самого выживания, о котором идет речь, когда рассматривается вопрос о доступе к нефти. Получается, - делают выводы некоторые весьма влиятельные политики, - в такой ситуации может быть вполне легитимно даже силой обеспечить доступ к нефти своей стране в ущерб какой-то другой, ведь речь-то идет о выживании. Подобные рассуждения уже сейчас легли в основу оборонных доктрин многих государств. И если Ирак, например, не хочет делиться своей нефтью с США (а Саддам, как известно, как раз и не хотел), значит тем самым он создает угрозу их выживанию, а уж это - дело военных. Армия - главный потребитель Более того, фактическая сторона дела такова, что именно высокотехнологичные и оснащенные самой современной техникой армии как раз и "завязаны" на нефть больше всех. Именно они являются в данный момент крупнейшими потребителями нефти в мире. Чем лучше армия вооружена, тем больше ей требуется нефтепродуктов. "Сегодняшние вооруженные силы, как никогда ранее, зависимы от потребления нефти" - замечает Клэр. Во Второй мировой войне, первой "технологичной" войне на планете, среднее потребление нефти в армии (неважно, в чьей, речь идет о статистике) составляло 15 литров на солдата в день. На сегодняшний день, в относительно мирной обстановке, среднее потребление нефти составляет 60 литров на солдата в день. При этом следует учитывать, что в развитых странах, обладающих гораздо более мощной и разнообразной техникой, чем какие-нибудь африканские или арабские государства, этот показатель гораздо выше. Взять для примера немецкий танк "Леопард-2", который по своим тактико-техническим данным, в том числе и по потреблению горючего, является своего рода "среднестатистическим" танком, удобным для сравнения. На 100 километров пути он тратит до 530 литров дизельного топлива. Современный боевой самолет типа, скажем, французского "Миража" сжигает в час около 4000 литров керосина. "Еврофайтер" - еще больше, 6000 литров. О потреблении нефти в ВМФ вообще лучше помолчать: современные фрегаты требуют нефтепродуктов не меньше, чем средних размеров города. Таким образом, беспрепятственный доступ к нефти является вопросом выживания не только для государств, но и для их армий. Военные оказываются кровно заинтересованы в нем и волей-неволей начинают "давить" на политиков своих стран. Их способы решения проблем обусловлены их профессией, а значит армии, которые, по идее, призваны сохранять мир и безопасность, на деле оказываются весьма влиятельными поборниками военных действий. Таким образом, по сути они защищают свои страны и самих себя, но тем, на кого они при этом нападают, от этого как-то не легче. Впрочем, не следует сразу делать вывод о том, что Запад-де - плохой, агрессор, нападает на хороших, желающих защитить свое. "Хорошие", на которых нападают, также не отличаются особой добротой и выдержкой. Тот же Саддам Хусейн отдал в 1990 году приказ атаковать Кувейт вовсе не потому, что когда-то, в седой древности, этот эмират-де принадлежал Ираку (именно таким было официальное объяснение завоевания Кувейта иракскими войсками, которое Багдад предпочитал называть "воссоединением"), а потому, что у этого маленького государства нефти, пожалуй, втрое больше, чем у самого Ирака. Кстати, и "ответка", полученная Саддамом от американцев, также вполне вписывается в картину нефтяной зависимости военных, ведь армия США гигантскую долю необходимой ей нефти получает вовсе не из Техаса, а из Кувейта и Саудовской Аравии. То же самое можно сказать о многих ближневосточных конфликтах: да хотя бы о назревающем столкновении между Сирией и Турцией. У Турции, как известно, особых запасов нефти не наблюдается, в то время как Сирия ими обладает, пусть не стратегическими, как, скажем, Иран, но, как говорится, "на безрыбье и рак - рыба". Забота о сирийских беженцах - это, конечно, очень трогательно, однако не следует забывать, что Турция обладает если не наиболее сильной, то уж во всяком случае наиболее многочисленной армией в этом регионе. Армией, которой нужна нефть. Война без нефти Впрочем, нельзя утверждать, что военные не осознают той страшной дилеммы, в которой они оказались. Нехватка нефти - враг, которого нельзя победить, так что разорвать порочный круг нефтяной зависимости можно лишь одним способом: изобрести способ обходиться без нефти. Первая армия, чьи исследователи найдут возможность производить в промышленных масштабах возобновляемое топливо, не основанное на нефти, станет, скорее всего, сильнейшей в мире. Возможно, еще и поэтому нынешняя сильнейшая армия планеты, американская, тратит столько денег именно на исследования в этой области. Только в 2011 году Пентагон выделил для этой цели более $150 млн. В принципе, необходимость поиска альтернативного топлива американские военные осознали сравнительно давно. Еще в 2006 году группа ученых под руководством Майкла Хорничека получила задание Пентагона провести исследование возможных последствий нехватки нефти. Доклад, легший в результате на стол тогдашнего министра обороны США Дональда Рамсфельда, назывался "Война без нефти" и содержал непреложный вывод: американская армия должна как можно скорее соскочить с "нефтяной иглы". Только таким образом, подчеркивал документ, можно будет сохранить превосходство и то, что американцы гордо называют "American Way of War". В начале 2012 года морской министр США Рей Мэбус объявил, что до 2020 года вверенные ему военно-морские силы половину необходимой им энергии будут получать из альтернативных источников, не связанных с нефтью. "Мы стали слишком чувствительны к снабженческим кризисам, - подчеркнул он, - и даже если мы получаем достаточно нефти, мы остаемся беззащитными перед ростом цены на нее". Военная операция у ливийских берегов обошлась американским военным морякам ни много ни мало - в миллиард долларов. Вывод Рея Мэбуса: "Прочь от нефти, если мы хотим сохранить и увеличить свою силу". К сожалению, на сегодняшний день это, без сомнения, бесспорное утверждение остается всего лишь благим пожеланием. Даже те альтернативные источники энергии, на которые собирается переходить американский флот - всего лишь вспомогательные, обычного бензина, керосина, дизтоплива они не заменят. Тем не менее, Пентагон с некоторых пор - не только крупнейший потребитель нефти в мире, но и своего рода пионер в поисках альтернативы "черному золоту". В особенности хорошо это можно заметить на примере авиапромышленности: в прошлом году стартовали первые экспериментальные самолеты-разведчики, работающие на электричестве и способные сутками оставаться в воздухе; еще раньше появились беспилотники, использующие минимум топлива, из-за того что их вес крайне мал, а теперь стало известно, что исследователи Калифорнийского технологического университета по заданию Пентагона ведут разработки, направленные на получение авиабензина из водорослей. Тем не менее, даже если в скором времени подобная замена керосину и дизелю появится и ее можно будет производить в количествах, достаточных для обеспечения гигантской потребности военных (да еще и по приемлемой цене!) , все равно для армии проблема топливной зависимости таким образом не окажется решена. Самолеты самолетами, но что делать со всеми танками, вертолетами, бронемашинами, со всеми автомобилями и тягачами, иными словами со всей военной техникой, стоящей в данный момент на вооружении и работающей на нефтепродуктах? Просто так от этого всего отказаться невозможно, чтобы не ослабить военный потенциал, пока не будет введена в строй новая техника, а до тех пор придется как-то обеспечивать этого военного монстра нефтью. Так что от "войны без нефти" мировая военная машина еще весьма и весьма далека. А значит, угроза войны за нефть не только остается, но и усиливается с каждым литром топлива, сожженного в моторах. Обладание нефтью может стать для многих стран настоящим проклятием. |
