Еще одна страна, правительство которой активно выражает поддержку венесуэльской оппозиции как в заявлениях, так и при голосовании в международных организациях - это Мексика.Так, мексиканское правительство вместе с правительствами Аргентины, Бразилии, Чили, Колумбии, Коста-Рики, Гватемалы, Гондураса, Парагвая, Перу и Уругвая (в большинстве этих стран у власти находятся правые, лишь в Уругвае, Чили и Коста-Рике - весьма умеренные левоцентристы) выразило протест в связи с гибелью 6 участников оппозиционных митингов в апреле 2017 года.

Бурную радость по поводу новой позиции Мексики выразил аргентино-американский либеральный журналист Андрес Оппенгеймер, недовольный традиционной терпимостью правящей в Мексике много десятилетий до 2000 г. и вновь с 2012 г. ПРИ по отношению к "кубинской диктатуре" (Мексика была одной из немногих латиноамериканских стран, не разорвавшей отношения с Кубой в 60-80-е годы) - в комплекте с этим, он призывает Мексику ужесточить позицию по отношению к Кубе и еще больше сблизиться с США - такой вот комплект "защиты демократии".

Однако посмотрим, насколько может быть примером демократии сама Мексика.

Институционно-революционная партия (ПРИ), изначально умеренно-либеральная с дирижистской экономической политикой, правила Мексикой много десятилетий. Во времена правления президента Ласаро Карденаса в 1934-40 гг. тогда еще Партия мексиканской революции в наибольшей степени сдвинулась влево (так, именно в это время была национализирована нефтяная промышленность), однако не имевший по конституции права баллотироваться на второй срок Карденас вынужден был передать власть куда более умеренному Мануэлю Авиле Камачо. С тех пор та партия играла роль, весьма близкую в знакомому нам ЕдРу, объединяя бюрократическую верхушку, и продолжала править до 2000 г. Оппозиционные партии при этом никогда не оказывались под полным запретом, однако процедура регистрации оппозиционных партий большую часть времени работала на маргинализацию оппозиции, а крупнейшей оппозиционной силы была открыто правая Партия национального действия (ПАН).

Со второй половины 1980-х годов ПРИ повела линию на либеральные реформы, вступив в наиболее тесную из всех стран Латинской Америки экономическую интеграцию с США в рамках зоны свободной торговли НАФТА и приватизацию - левое крыло партии вместе с оппозиционерами социал-демократической направленности образовало Партию демократической революции (ПРД). В средине 1990-х годов изначальный экономический рост в период реформ сменился кризисом, и в условиях массовой безработицы стала расти наркоторговля, а популярность ПРИ резко упала. Уже мало чем отличающаяся (кроме формального членства ПРИ в Социнтерне, а ее в международных объеинениях правоцентристских партий) от ПРИ ПАН впервые выиграла президентские выборы в 2000 г., и президентом стал Висенте Фокс; его преемник Фелипе Кальдерон победил на выборах 2006 года кандидата от ПРД Лопеса Обрадора с большим скандалом, связанным с подсчетом голосов (как менялась дола поданных голосов во время подсчета, можно посмотреть здесь); весьма умеренный Лопес Обрадор не предпринял никаких действий, направленных на борьбу с фальсификацией. Теперешние "защитники венесуэльской демократии" тоже молчали.

В правление Кальдерона была объявлена "война с наркотиками" - на практике, при росте полномочий и финансирования силовых структур, это привело лишь к переделу рынка наркомафии, в котором правительство фактически поддерживало одни группировки против других, а популярность ПАН упала. Уровень бедности за 2006-2012 годы врос с 43 до 46 %, внешний долг - на 90 %.

Наконец, продолжавшая контролировать посты губернаторов в ряде штатов ПРИ вернулась к власти в 2012 г. (президент Энрике Пенья Ньето) при поддержке даже исключенного из ПАН Висенте Фокса.

С приходом Пенья Ньеты никаких изменений к лучшему не произошло, а разница между 3 крупнейшими партиями исчезла окончательно - крупнейший политический скандал за время его правления был связан с похищением 43 студентов, направлявшихся на протестный митинг в соседний город - по заказу мэра от ПРД арестовавшие их полиция и армия (контролирующиеся, соответственно, ПРИ) передали их наркомафии, а мафиози убили (большая часть тел не найдена до сих пор).

Сейчас Мексика представляет собой страну, где все мейнстримные политики связаны с наркомафией, число жертв противостояния наркокартелей сравнимо со многими воюющими странами (10-20 тысяч каждый год - сравнимая по населению с Россией Мексика каждый год теряет в борьбе наркокартелей больше жизней, чем СССР за 10 лет в Афганистане), а социальные протестные акции оказываются совершенно бесполезными, несмотря на массовость. Какими-то достижения могут похвастаться лишь изгнавшие представителей правительства и наркомафии из контролируемых ими деревень сапатисты.

Может ли такая страна учить кого-то демократии - решайте сами.