Я по образованию не ученый-экономист, но Пол Кругман (Paul Krugman) в обозримом будущем меня с толку не собьет, это точно. Могу честно сказать, что я смотрю на медленное умирание западной финансовой системы объективно и непредвзято. Признаюсь, у меня есть либеральные экономические пристрастия. Однако я, в отличие от всех тех экономистов, которые анализируют, что же там пошло не так, не посвящал несколько десятилетий своей профессиональной деятельности защите какой-то там невразумительной теории. Вполне понятно, что последователи кейнсианской и австрийской школ делают все возможное, чтобы подогнать факты под свои интерпретации. Люди становятся немного сварливыми и раздражительными, когда на кону стоит труд всей их жизни.

Что ж, прошло уже полных четыре года с тех пор, как вступил в свои права кризис. Времени больше чем достаточно, дабы разобраться в том, что получилось, а что нет. В самом его начале я был уверен, что рецепт жестких мер экономии вполне разумен: после беспутной вакханалии с недвижимостью и десяти с лишним лет безрассудных расходов, не покрываемых доходами, было бы вполне логично сделать шаг назад. В конце концов, как любят говорить республиканцы, каким, черт возьми, образом можно выбраться из долгового кризиса, делая все новые долги? Позиция кейнсианцев, состоящая в том, что государство может дешево брать деньги в долг и должно удовлетворять совокупный спрос на товары и услуги, казалась слабой, неубедительной и "несерьезной".

К счастью для всех и каждого, одна конкретная страна - Великобритания - создала идеальный прецедент, став полигоном для проверки эффективности самых разных мер и действий в ответ на кризис. В отличие от стран еврозоны, у нее своя валюта, фунт стерлинга, и поэтому она может проводить собственную монетарную политику. То обстоятельство, что Банк Англии неподотчетен Европейскому центробанку, устраняет катастрофическую возможность продолжительного завышения валютного курса. Ведь именно такая ситуация, наверное, больше всего способствовала удушению периферии еврозоны и подталкиванию экономик Испании, Португалии и Ирландии к краю пропасти.

Гораздо интереснее другое, уникальное для крупных западных экономик явление, состоящее в том, что Великобритания во время кризиса не проводила последовательную и устойчивую налогово-бюджетную политику. Гордон Браун (запомните его!) организовал один из наиболее оперативных и действенных ответов на кризис, почти сразу протолкнув меры стимулирования. Эти меры в сочетании с существующей в Британии эффективной системой "автоматических стабилизаторов" были намного агрессивнее, чем в любой другой ведущей экономической державе, если не считать Соединенные Штаты.

Однако адаптивная финансовая политика Брауна резко закончилась с избранием два года тому назад Дэвида Кэмерона главой коалиционного правительства в составе консерваторов и либерал-демократов. Кэмерон вместе с избранным кругом своих советников немедленно приступил к разработке планов радикального сокращения государственных расходов, чтобы "дать волю рынку", "восстановить доверие на рынке облигаций" и "продемонстрировать решимость". Когда слушаешь Кэмерона и его советников, невольно возникает впечатление, что это не люди из плоти и крови, а клоны-инопланетяне из фильма "Угроза вторжения", которые выросли в подвале лондонского Сити и были запрограммированы на то, чтобы говорить приятные вещи финансистам.

Последние два года британское правительство из кожи вон лезло (а на самом деле, позорило себя), чтобы угодить финансовому сектору. Правительство урезало налоги богатым, сократило расходы на социальные нужды, не стало предпринимать никаких действий против масштабного мошенничества в финансовом секторе, уменьшило меры регулирования в бизнесе, а также ослабило усилия по борьбе с бегством от налогов. До физического истребления бедных оно, слава Богу, не дошло, однако сделало все возможное, чтобы облегчить жизнь "создателям рабочих мест", находящимся на вершине экономической пирамиды, и затруднить ее людской массе, расположенной внизу.

Кэмерон и прочие высокопоставленные тори давали четкие и подробные обещания по поводу того, что принесет финансовая политика на основе мер жесткой экономии: это увеличение роста экономики, сокращение безработицы, уменьшение дефицита, а также снижение огромного государственного долга. Короче говоря, тори заявили, что когда правительство продемонстрирует достаточную "решимость" урегулировать свои проблемы, рынок пойдет ему навстречу, а экономика бурно расцветет (Пол Кругман остроумно обозвал это направление мысли "экспансионистским самоограничением", точно подметив ту нелогичность и лживость, которые лежат в его основе.)

Но что-то случилось на пути к светлому будущему, который прокладывало это самое "экспансионистское самоограничение". Британская экономика последние два года показывает отвратительные результаты. Как отмечалось недавно в статье в Financial Times, Британия в настоящее время  переживает самую глубокую рецессию за сто лет, а экономический подъём у нее самый слабый за это же столетие. Страна сегодня официально соскользнула в рецессию, сделав это уже второй раз всего-то за три года. Как отмечает Financial Times в той же статье, прошло уже четыре года с тех пор, как реальный ВВП в стране достиг пика в первом квартале 2008 года, а объем ВВП по состоянию на конец первого квартала 2012 года на четыре с лишним  процента ниже максимального показателя в период до рецессии. И это неслучайно - когда Кэмерон пришел к власти, был пусть незначительный, но вполне реальный экономический подъем, и экономика потихоньку шла вперед с показателем роста в 2 процента.

Чтобы дать вам представление о том, насколько плохо обстоят дела в британской экономике, возьмем для сравнения Россию. Эта страна, у которой, по мнению Запада, были просто ужасные показатели с началом финансового кризиса - в основном  из-за некомпетентности Путина и экономической безграмотности его соратников-клептократов, превзошла дорециссионный пик ВВП к концу 2011 года (и сейчас этот показатель поднялся еще на 2-3 процента). Не могу сказать, что действия России в этот период заслуживают особых похвал. Я понимаю, что в 2009-м был резкий спад деловой активности, разоблачивший вполне реальные и очень серьезные недостатки в экономической структуре страны. Я просто говорю о своем основанном на фактах наблюдении, которое свидетельствует, что Британия гораздо хуже справилась с задачей по восстановлению экономического роста. На самом деле, если британская экономика и дальше будет идти тем же курсом (а Кэмерон и его министр финансов Джордж Осборн говорят о двукратном усилении режима экономии, какими бы ни были последние данные), то она никогда уже не поднимется до своего предрециссионного пика. Очевидно, что рост когда-нибудь восстановится. Но даже если Британия в следующем квартале вернется к показателю роста в 2 процента, пройдет как минимум два полных года, прежде чем она достигнет уровня производства 2008 года. Шестилетний период полной стагнации крупной рыночной экономики это явление беспрецедентное, по крайней мере, после окончания Второй мировой войны (даже страшная "стагфляция" 1970-х годов была лучше).

Люди из здравомыслящего мира посмотрят на британский опыт и придут к выводу, что режим строгой экономии в условиях рецессии не имеет особого смысла. Он приведет к провалу, потому что  подрывает экономический рост. Однако в США республиканцы активно выставляют Британию напоказ в качестве примера для подражания. Они утверждают, как это делают все идеологи, что любые неудачи плана Кэмерона это результат трусости и нерешительности тори при его реализации. А конструктивно данный план не имеет никаких изъянов - будьте уверены. На прошлой неделе Ромни изложил собственный план жесткой экономии, который будет претворяться в жизнь в случае его избрания. Если Ромни получит свой шанс, он пойдет в экономике напролом столь же уверенно, как это сделал Кэмерон в Британии. И об этом говорят не какие-то там мерзкие демократы; это публично заявляют республиканцы.