Как зачастую бывает перед важными переговорами, президент Белоруссии Александр Лукашенко любит устраивать показательные публичные выступления. Надо признать, раньше, лет пять-шесть назад, это работало, в том числе и на российскую аудиторию. Как-никак союзник. 

Но со временем, когда дела Лукашенко стали все больше расходиться со словами, политическая "карауловщина" официального Минска все меньше стала впечатлять. Послушают люди, постоят-постоят, покивают головами и в недоумении расходятся — достаточно почитать комментарии в российских изданиях. Доверие и авторитет трудно зарабатывается, но тратится очень быстро. Это и произошло с официальным Минском, слова которого в России перестали воспринимать всерьез.

Вот и сегодня были опубликованы звукозапись и стенограмма его интервью одному из российских изданий. Там много чего интересного с точки зрения "союзничества" официального Минска.

В частности, президент РБ категорически подчеркнул невозможность признания любых механизмов интеграции, хоть как-либо ущемляющих государственный суверенитет Беларуси. Потом Лукашенко предупредил, что любое российское посягательство на белорусскую независимость неизбежно обернется для РФ прямой непосредственной войной с Западом и НАТО.

И, наконец, нынешний белорусский лидер озвучил угрозу забрать себе мощности нефтепровода "Дружба". Якобы в порту Гданьск в Польше саудовскую или американскую нефть можно купить дешевле российской. Эта умная мысль основывается на том, что у "Дружбы" физически три ветки. Сначала Минск возьмет для организации реверса одну. Если расчеты оправдаются — возьмет вторую, оставив России лишь третью. Это, по тонкому замыслу Минска, якобы сократит возможность прокачки российской нефти на премиальный европейский рынок с нынешних 70 до 20 млн тонн в год.

Белорусский демарш выглядит по меньшей мере странно. А если опираться на реальные факты, очень похоже, что Минск на переговорах по интеграции Москва прижала столь сильно, что это вызывало бурную попытку "доказать", что он вполне может обойтись без России. Стало быть, интеграция ему без надобности. А то и вообще, "вам же самим больнее будет".

Впрочем, степень обоснованности таких угроз вызывает закономерные сомнения. Прекратить поставки по нефтепроводу "Дружба" Минск действительно в состоянии. Теоретически.

Более того, в апреле текущего года они и так оказались остановлены в связи с инцидентом с загрязненной нефтью. Прокачка упала до 7% от плана. Хотя "Транснефть" пообещала компенсировать убытки "Белнефтехиму" в размере одного дня обычных поставок, а транзит потом восстановился, инцидент показал справедливость предположений еще 2017 года о наличии у РФ возможности перенаправить транзитный объем с "Дружбы" на морские порты в Ленинградской области.

Так что в части доступа к европейскому рынку минский демарш мало на что способен повлиять. Даже в части сравнения размеров расходов на логистику. На протяжении трех лет Минск не оставляет попыток поднять стоимость транзита. Причем сразу решительно, на 20−25%. Тогда как цена фрахта танкеров остается почти неизменной.

Другой вопрос — есть ли в Гданьске саудовская или американская нефть и можно ли ее по "Дружбе" доставить до белорусских НПЗ? Ответ на него состоит из двух частей. Сама нефть есть. Если говорить про американскую. И была, если про арабскую. Одно время саудиты при помощи демпинга на 0,5−1 доллар на барреле пытались расширить свою долю в Европе. В том числе за счет выдавливания марки Urals. Но после известного инцидента на их ключевом нефтеперерабатывающем заводе возможности нефтеэкспорта КСА резко сократились. В том числе вынудив саудитов перекупать чужой продукт для закрытия своих контрактов.

Так что нефть в Гданьске теоретически найти можно. Но, во-первых, она будет идти по мировой цене. Соответственно, Минск не сможет ее перепродавать на тех же европейских рынках, получая сверхприбыль, как в случае с российской. Соответственно, Минск сможет ее покупать только в объеме, необходимом для внутреннего рынка. Но там ее надо только 6−7 млн тонн, тогда как два белорусских НПЗ ориентированы на 24 млн тонн.

И если уровень переработки на каждом из них снизится до 3−4 млн тонн с нынешних 12, то их надо будет просто закрыть из-за их убыточности. То есть Минск собирается потерять 441 млн долларов в год на перетаможке и около 4 млрд долларов от переработки только для того, чтобы "назло маме отморозить уши"?

Плюс два чисто технических нюанса. Во-первых, все существующие в системе "Дружбы" компрессорные станции технически ориентированы на подачу давления с востока на запад. Чтобы повернуть нефть из Польши, она должна двигаться в обратном направлении. Для чего кто-то должен построить новые насосные мощности. Кто и в какие сроки это выполнит и кто будет оплачивать "банкет" — белорусский президент, по понятным причинам, не упомянул.

Во-вторых, два существующих в РБ НПЗ технически оптимизированы на переработку тяжелой нефти марки Urals, существенно отличающейся по химическому составу от легкой американской WTI и саудовской Arab Light. Без кардинального переоборудования НПЗ работа с ними экономически убыточна и будет приводить к тем же эффектам, как и работа с загрязненной нефтью — выходом оборудования из строя.

Из чего напрашивается вывод об эмоциональной подоплеке высказываний нынешнего белорусского лидера. Белорусская экономика критично зависит от России, как в части собственного экспорта, так и из-за огромного объема прямых и скрытых субсидий. Например, через льготные цены на энергоносители. Некоторые источники оценивают российскую помощь в 1,5−2 млрд долларов в год, или в 3,35% белорусского ВВП. Это не считая 80% совокупного экспорта РБ.

Видимо, время для кардинальных интеграционных преобразований Союзного государства действительно пришло. А желание их имитировать лишь в части отдельных экономических вопросов у российской стороны окончательно закончилось. Но такой результат оказался далеко не всем по душе. Отсюда и пустые угрозы "забрать "Дружбу" под прикрытием танков НАТО.

Специально для ИА REGNUM