В июне 1919 года державы-победительницы собрались в Париже для обсуждения планов раздела Европы. С каждой национальной делегацией прибыла свита финансовых советников: Пол Варберг [Paul Warburg], ведущий переговоры в пользу американцев и Мах Варберг [Max Warburg], защищающий интересы немцев. На этом представительном форуме присутствовал и Вудро Вильсон [Woodrow Wilson].
Вильсон постарался сохранить содержание Версальского Договора в тайне от сената, конгресса и рядовых американцев, засекретив его копии. Он не проводил консультаций с выборными представителями американского народа, от чего имени он заключал сделку. В то время как британские, французские и германские делегаты регулярно информировали свои правительства и народы об условиях этого “мира”, американцев держали в неведении.
Но не всех американцев. Несколько особо выбранных индивидуумов были хорошо информированы. В конце концов сенатор от Айдахо Борах [Borah] узнал об источниках утечки информации. В итоге, Mr. Jacob Schiff, Mr. J. P. Morgan, Mr. Paul Warburg, Mr. Thomas Lamont, Mr. Henry P. Davison и Mr. Frank A. Vanderlip получили повестки для дачи показаний перед комитетом сената США по иностранным делам.
Свидетели:
За 5 лет до происходящих событий Пол Ворберг был назначен в совет директоров федерального резерва, банка, движущей силой создания которого, был Джон Пирпойнт Морган [J. P. Morgan] (старший). Ворберг разработал федеральную систему: целями банка стали централизация банковского контроля и создание неисчерпаемого источника кредита для конгресса США. Джэкоб Шиф [Jacob Schiff] также как и он участвовал в бизнесе кредитования правительства; он также был партнером Ворберга по Kuhn Loeb and Company и родственником его жены. У всех трех были связи со старейшими банкирскими домами во Франкфурте и Лондоне.
• Генри П. Дэвисон [Henry P. Davison] входил в J.P. Morgan & Co., был председателем американского Красного Креста и Лиги Обществ Красного Креста. У Красного Креста были привилегии доступа под нейтральным флагом к обоим сторонам в великой войне.
• Томас Ламонт [Thomas Lamont] также входил в J.P. Morgan & Co. и был советником министерства финансов [US Treasury] в составе американской делегации в Париже (на переговорах по принятию Версальского Договора). Этот человек по сути представлял обе стороны в партерстве федерального резерва.
• Фрэнк А. Вандерлип [Frank A. Vanderlip] был журналистом, который стал президентом National City Bank (теперь Citibank). Под его руководством National City стал первым американским банком, ведущим операции за границей. Он также создал International American Corporation, банковский конгломерат, у которого к концу Первой Мировой Войны было 17 филиалов по всему миру. Вандерлип также являлся одним из попечителей Carnegie Foundation for the Advancement of Teaching.
Комедия
Слушания превратились в политическую битву между сенаторами, озабоченными американскими национальными интересами, и сенаторами, представляющими особые интересы, отчаянно пытавшимися освободить свидетелей от необходимости давать показания. Впрочем, из вызванных по повестке финасистов, только Морган, Дэвисон и Вандерлип соизволили явиться.
Сенатский комитет подошел к делу основательно. Прежде всего, сенатор Борах проинформировал комитет о существовании в Нью Йорке копий мирного договора с Германией, особо подчеркнув, что могущественные финансисты обладали секретными копиями и использовали их в своих частных интересах. Считалось нелегальным хранить секретные документы о договоре, информацию о котором сенат получил только из сообщения Associated Press.
Сенатор Генри Кабот Лодж [Henry Cabot Lodge] добровольно вызвался дать показания о том, что он видел копии договора в Нью Йорке, но их показал ему друг, у которого не было абсолютно никаких связей в финансовых кругах. Сенатор Лодж заявил, что никогда не слышал, чтобы кто-либо из представителей финансовых кругов когда-либо видел договор. Он повторил это несколько раз.
Президент Вильсон направил личное послание комитету, в котором подтвердил утверждение о том, что обладание копией договора в Соединенных Штатах было противозаконным. Любопытно, что именно его близкие советники оказались источником утечки.
Госссекретарь Фрэнк Лайон Полк [Frank Lyon Polk] подтвердил, что все копии договора, легально существующие в штатах, постоянно находились под его контролем в сейфе его офиса, и что дипломатические печати остались неповрежденными.
Вызвался дать показания и сенатор Элью Рут [Elihu Root]. Главной идеей его речи была похвала щедрости господина Дэвисона, а также попытка отвести от себя обвинения в корпоративном шпионаже. Его показания, в которых он попытался защитить Дависона, противоречили как президентским показаниям, так и показаниям госсекретаря. Рут заявил, что существовало значительное количество копий договора. По его утверждению, каждый американский государственный служащий в Париже (а их было более 200) вполне мог стать источником утечки и только по странному стечению обстоятельств он стал единственным сенатором, в чьи руки попал этот текст. (Дэвисон передал Элью текст договора.)
Трагедия
В своих показаниях Дэвисон даже и не старался скрыть факт того, что Томас Ламонт передал ему техт договора. Вместо этого, Дависон заявил, что его должность “секретаря Красного Креста” и положение “международного банкира” давало ему право на владение копией договора. Самоуверенность Дависона была исключительной. Он заявил, что только его организация способна восстановить Европу: прежде всего, через организацию Красного Креста, затем через консорциум частных банкиров, способных направить ресурсы Америки на создание огромного займа. Согласно ему, Лига Наций являлась новой мировой силой, а Дависон – членом этой лиги, так-что правительство США оказывалось малозначимым в сравнении.
“Консорциумом частных банкиров” Дависона были его Kuhn Loeb, J. P. Morgan и National City Bank, а также его друзья в Лондоне и Франкфурте. Он собиралася использовать вновь созданную банковскую монополию в лице федеральной резервной системы для выдачи займов европейским правительствам. Американские деньги были бы даны в рост, но американское правительство было бы исключено из процесса, а дивиденты бы получили частные банкиры. Господин Дависон считал, что организация Liberty Bond [Заем Свободы – государственные ассигнации, выпущенные во время войны] стала бы отличным инструментом для реализации этого плана. (Liberty ассигнации были главным средством американского финансирования войны.) Тот факт, что эта организация могла быть использована вне контроля Вашингтона дает представление о ее внутреннем строении и руководстве.
По словам Вандерлипа, “Европа должна рассматриваться как единое целое.”
Показания Моргана и Вандерлипа еще больше прояснили дело. Согласно Моргану, в течении нескольких лет до начала войны правительство США купило у его фирмы и у Kuhn Loeb & Co. ассигнаций европейских правительств на сумму около 7 миллиардов долларов. Затем Вандерлип объяснил, почему европейские долги должны были быть прощены американским правительством, – европейцы не могли позволить себе брать новые займы, если они обязаны были оплачивать старые.
Читатель должен понимать, что банкиры делают деньги с продажи ассигнаций, а не с владения ими в ожидании оплаты. Когда финансисты лоббируют правительство простить долг, они предполагают получить больше доходов для себя, в то время как общество должно абсорбировать потери. Тот же трюк в настоящее время используют и Международный Валютный Фонд, и Мировой Банк, а также их дочерние организации.
Предвосхищение событий
Способ, которым новый заем был разработан, предполагал мгновенное создание объединенной Европы. Банкиры стали бы центральными планировщиками этой империи, совсем как большевики в России за пару лет до этого, или сегодняшние планировщики в Брюсселе.
Вандерлип объяснил, почему так важно было для банкиров стать держателями нового займа. Он объяснил, как европейские правительства смогли бы оплачивать проценты – дав банкирам право первого держателя таможеных тарифов каждой страны. Это означало, что Европа платила бы банкирам своей продукцией. Финансисты же контолировали бы распределение займов среди разных стран и распределение материалов среди индустрий. Другими словами, банкиры котролировали бы таким образом созданные монополии. Это – как раз то, что финансисты всегда любили в коммунизме и раннем фашизме.
Президент США вовсе не был поборником “самоопределения.” Поддержав финансистов за спинами конгресса и сената, Вильсон проигнорировал, тот факт, что конгресс и сенат должны были ратифицировать его предложения до того, как они стали бы законом для Америки. Почему? Безусловно потому, что политически конгресс США не был настроен на удовлетворение целей финансистов. По словам сенатора Бораха, Вудро вел себя словно “президент мира.”
Раскопав утечку информации о договоре в Нью Йорке, сенатский комитет пролил свет на попытку положить конец суверенитету как минимум 15 наций: американцами – через денационализацию, европейцами – через политическую диктатуру. Читателю судить, насколько этот план преуспел.
Оригинал статьи The First President of the World |
