Последняя на данный момент русско-шведская война (1808-1809) сразу началась для России успешно. 18 февраля 1808 года российские войска заняли Гельсингфорс (Хельсинки), 6 марта капитулировала важная крепость Свартхольм, 10 марта пал порт Або, а 21 апреля – и хорошо укрепленный Свеаборг. 20 марта 1808 года российский император Александр I объявил о том, что покоренная силой российского оружия Финляндия «навсегда присоединяется к Российской империи».

Сделано это было не ради экспансии как таковой. «Россия не стремилась к территориальным приобретениям за счет Швеции, а была в первую очередь заинтересована в обеспечении безопасности своих северных рубежей», говорит об этом историк Владимир Барышников. По его словам, война «являлась во многом вынужденным решением, продиктованным общеевропейской расстановкой сил того времени». В Европе были в разгаре наполеоновские войны, и в этот момент Россия была союзницей Франции и воевала с Британией.

Однако дальше наступление начало буксовать. Во-первых, на занятых россиянами территориях была развязана партизанская война. Во-вторых, шведы, отступая, смогли сохранить боеспособность своей армии – и в мае-июне организовали серию контратак, сумев отбить некоторые территории. Кроме того, на помощь Швеции прибыла эскадра союзной ей Великобритании. Англо-шведские морские силы в августе 1808-го уничтожили линейный корабль «Всеволод» и блокировали остальной российский флот в Рогервике (ныне Палдиски). На суше же летом–осенью состоялась серия кровопролитных сражений, прошедшая с переменным успехом – но все-таки «счет по очкам» остался за русскими: они сохранили Финляндию за собой.

Далее наступила очередь для решения следующей задачи – заставить Стокгольм признать ситуацию, сложившуюся «на земле», и принудить его к подписанию мирного договора. Шведский король Густав IV Адольф мириться на условиях уступки Финляндии отказывался наотрез. Заставить же его можно было лишь единственным способом: перенеся боевые действия на коренные шведские земли, поставив под угрозу не Финляндию, а саму Швецию.

Но как добраться до Швеции, отделенной от Финляндии Ботническим заливом? По суше, огибая залив с севера? Слишком долго и трудозатратно. Существовал и другой вариант, почти век назад подсказанный Петром I, который высадил морской десант в Швецию и вскоре подписал с ней мирный договор в Ништадте.

Но в данном случае высадка морского десанта была сопряжена с огромнейшими трудностями. Во-первых, нужно было ждать весенне-летнего сезона, когда море освободится ото льда. Во-вторых, нельзя было сбрасывать со счетов факт наличия у неприятеля мощных ВМС.

И тогда возникла дерзкая идея: а почему бы не отправить войска прямым путем на Швецию прямо сейчас, не дожидаясь весны, по льду? Причем сначала предполагалось занять Аландские острова, занимающие промежуточное положение между Финляндией и Швецией, и превратить их в базу для дальнейших действий.

И все же сомнения сохранялись. Историк Лидия Ивченко рассказывает: «Главнокомандующий, генерал от инфантерии Богдан Федорович Кнорринг относился к идее скептически, называл ее "неосуществимой". Двухсоткилометровый переход многих тысяч человек по ледяной пустыне? Им нужно что-то есть, как-то спасаться от холода и при этом тащить пушки и боеприпасы. А по завершении марш-броска без всякого продыху кинуться в бой».

В конце концов Александр I отправил командовать этой операцией человека, которому всецело доверял – генерала от артиллерии Алексея Аракчеева, годом раньше ставшего военным министром Российской империи. Аракчеев, имевший имидж личности грубой и неуступчивой, приступил к «вразумлению» сомневающихся генералов. Позже он вспоминал о своей миссии так: «Я не воевода и не брался предводить войсками, но Бог дал мне столько разума, чтобы различить правое от неправого... если бы (я) слушал всех (генералов – прим. ВЗГЛЯД), да не столкнул Барклая на лед, прямо в Швецию, то мы еще года два пробивались бы в Финляндии».

Под присмотром Аракчеева был разработан план тройного удара. Корпус под началом генерал-майора Павла Шувалова решили все-таки отправить в северном направлении – ему предстояло добраться морским берегом до города Торнео, откуда войти в Швецию. Другой корпус под командованием генерал-лейтенанта Михаила Барклая де Толли должен был идти на Швецию по льду пролива Кваркен, соединяющего северную и южную части Ботнического залива.

Южнее всех предстояло наступать корпусу генерал-лейтенанта Петра Багратиона, которому поручили взять Аландские острова. Именно Багратион со всем пылом южанина воспринял мысль о предстоящем предприятии с наибольшим энтузиазмом. На вопрос Аракчеева о возможности перехода через залив, он горячо воскликнул: «Прикажите – пойдем!»

Началась подготовка. Корпус Багратиона насчитывал около 17 тысяч человек: тридцать батальонов пехоты, четыре кавалерийских эскадрона, шестьсот казаков и двадцать орудий с обслугой. Воинов тепло одели, выдав им неуставные полушубки и валенки. На санях с широкими полозьями везли продовольствие, амуницию, боеприпасы, водку и дрова, чтобы солдаты могли разводить огонь и погреться. Предполагалось, что лед в самом начале марта будет еще достаточно надежен – и выдержит всю эту массу людей и снаряжения. «Но чтобы минимизировать риски, всех тщательно инструктировали: больших костров не разводить и большими группами около них не собираться», – сообщает Ивченко.

Ледовый поход русской армии начался 26 февраля 1809 года. В авангард Багратион поставил генерал-майора Якова Кульнева – воина невероятной лихости и мужества, считавшегося эталоном гусара. Приказ Кульнева, отданный им при выступлении на завоевание Аландских островов, был краток: «С нами Бог! Я пред вами. Князь Багратион за нами».

Сначала Кульневу предстояло взять остров Кумлинге (Кумлинген), находившийся на полпути между материковой Финляндией и Большим Аландом. Русские шли вперед, разделившись на пять колонн – четыре наступали с востока, а пятая огибала Аланды с юга.

«Переход по льду удался блистательно и по справедливости может считаться одной из славнейших страниц нашей военной истории», – отмечал русский военный историк Александр Керсновский.

Аландские острова оборонял шведский корпус генерала Георга Карла фон Дебельна из шести тысяч человек, плюс четыре тысячи вооруженных жителей. Шведский генерал, узнав о русских приготовлениях, стал засыпать Стокгольм требованиями о подмоге. Дебельн предвидел, что русские при их численном перевесе смогут по льду «беспрепятственно обходить фланги и тыл моих позиций». Он приказал возводить засеки, батареи и устроил на всех островах, через которые могли двинуться русские, «мертвую зону» – выгонял оттуда жителей и жег деревни и мызы.

И в этот критический момент Дебельн получил из Стокгольма известие о состоявшемся там перевороте – группа шведских военных и высших чиновников свергла неудачливого короля Густава IV Адольфа и передала власть его дяде герцогу Сёдерманландскому. Участники переворота попросили Дебельна отправить к русским посланника с предложением перемирия.

Но Багратион отказался остановить движение своих колонн. Аракчеев, узнав о происшедшем в Стокгольме, потребовал не «перемирия», а мира на условиях России – официальной уступки финской территории и отказа Швеции от английской помощи. Естественно, что Дебельн не был уполномочен вести такие переговоры. Багратион продолжал наступление. В итоге деморализованные шведы начали поспешный отход с Аландов. 6 марта (18-го по новому стилю) 1809 года корпус Багратиона занял Аландские острова, захватив там более двух тысяч пленных, 32 орудия, а также свыше 150 судов.

Над Аландскими островами взвились российские флаги.

«Следы бегущих колонн неприятельских по всему необозримому пространству от острова Сигналь-скера до противолежащих берегов Швеции покрыты были разбитыми фурами, пороховыми ящиками, ружьями, снарядами, ранцами и партикулярными обозами. Неприятель, видя, что лживые переговоры его не могли остановить движений войск наших, по сильному наступлению которых начал искать спасения своего в бегстве», – писал Багратион.

А тем временем русские передовые отряды уже приближались к шведским берегам. Переход по льду залива, загроможденного торосами, оказался нелегким испытанием. Подойдя к берегу, Кульнев опрокинул шведский отряд, который было попытался не дать русским выйти со льда. Впервые со времен Петра Великого русские солдаты вновь пришли в Швецию. До Стокгольма оставалось менее ста верст.

Как Багратион доносил командованию, столь быстрый приход русских в Швецию привел прибрежных жителей в ужас: «Сигнал о сем телеграфа ужаснул столицу вандалов; дорога до Штокгольма была покрыта трепещущими жителями, партикулярными обозами и войсками, которые поспешно шли для защищения берегов; все сие представляло картину повсеместного смятения и страха и останется незабвенным в летописях времен позднейших к бессмертной славе российского оружия».

Одержав победу над шведами, Кульнев приблизился к городку Гриссельгам и потребовал его сдать. Шведы, решив, что за Кульневым идет вся российская армия, выполнили условие. Через день Яков Кульнев получил приказ вернуться на Аланды. Приказ очень своевременный – подул южный ветер, начавший ломать лед.

Увы, в дальнейшем русский главнокомандующий Кнорринг согласился завязать со шведами переговоры и отозвал Багратиона с Аландов. Переговоры, однако, ни к чему не привели, боевые действия возобновились. Шувалов успешно развивал наступление на севере, заняв города Умео, Торнео и разбив шведов в бою у реки Шелефт. Чуть позже русские еще раз расколотили шведов у местечка Хернефорс.

В конце концов шведы согласились на российские условия мира, который и был заключен 5 сентября 1809 года.

Багратион писал: «Храбрые и мужественные подвиги славного и непобедимого российского воинства, которое, презирая не только все опасности, но даже и препятствия природ и климата, по снегу жесточайшей зимы, в самые суровейшие морозы проходило местами, чрез которые никто прежде их проходить не дерзал, всюду поражало неприятеля и таким образом вселило в него страх и робость, положило основание сему славному миру и сему важнейшему для России приобретению, обеспечив тот край на будущее время от покушений неприятельских».

Три года спустя Петр Багратион и Яков Кульнев сложили головы, спасая Отечество от нашествия Наполеона. Завоеванные их стараниями Финляндия и Аландские острова оставались российскими более сотни лет, вплоть до революции 1917 года.

Кстати, российское присутствие на Аландских островах сохранилось и по сей день – финны до сих пор не закрыли тамошнее консульство РФ. Увы, сейчас, со вступлением Швеции и Финляндии в НАТО, те края вновь превратились в источник потенциальной угрозы для России.

Василий Кузнецов