Президент Туркмении Гурбангулы Бердымухамедов отказался от поездки в Прагу для участия в саммите "Южный коридор - Новый шёлковый путь", который состоится 8 мая, на следующий день после предстоящего там же саммита "Восточного партнёрства". Темой второго саммита станет обсуждение проектов вывода энергоресурсов Каспия в Европу, минуя российскую территорию. Ашхабад и ЕС планировали подписать 8 мая в Праге документ о стратегическом газовом сотрудничестве. Как сообщает газета "Время новостей", отказ Г. Бердымухамедова связан с готовящейся там акцией туркменских и международных правозащитных организаций, стремящихся привлечь внимание к нарушению прав человека в Туркмении. В Ашхабаде опасаются "неудобных" для Г. Бердымухамедова вопросов на пресс-конференции.

В конце апреля с.г. в обмен на поддержку Nabucco и подписание контракта с немецкой RWE Европарламент большинством голосов одобрил новое торговое соглашение между ЕС и Туркменистаном, дезауировав собственный перечень целевых показателей в области соблюдения прав человека в Туркменистане. Ранее депутаты Европарламента настаивали на том, что лишь при условии выполнения их туркменской стороной будет возможно дальнейшее движение в направлении заключения промежуточного временного торгового соглашения.

Сразу после подозрительно "своевременного" взрыва на газопроводе "Средняя Азия - Центр" Туркменистан повел речь о пересмотре своей газовой политики. В ходе проходившего в конце апреля в Ашхабаде форума "Надёжный и стабильный транзит энергоносителей и его роль в обеспечении устойчивого развития и международного сотрудничества" президент Бердымухамедов в своем выступлении поддержал проект Евросоюза – газопровод Nabucco. Сюжет прояснился, когда докладчик коснулся проблемы ценообразования. "Вопрос суверенного права выбора маршрутов поставок энергоносителей напрямую связан с формированием цены на них", – заявил Бердымухамедов. Что в переводе означает, что Ашхабад готов продавать газ тому, кто больше заплатит. И если Газпром не желает брать газ по устраивающей туркменскую сторону цене, то Ашхабад готов пересмотреть схемы и условия поставок своих энергоносителей на Запад, в которых задействован Газпром. Альтернативные направления поставок – Европа через газопровод Nabucco, Китай и Иран.

В ответном слове вице-премьер правительства РФ И. Сечин дал ясно понять, что Москва вряд ли позволит Ашхабаду поучаствовать в реанимации проекта Nabucco. Российский представитель указал на экономическую несостоятельность Nabucco, поскольку тот не соответствует пяти принципам: наличию согласованных правовых норм; ресурсной базы; экологической (в том числе сейсмической) и технологической безопасности; экономически обоснованных транспортных тарифов и долгосрочных контрактов с поставщиками. Вице-премьер пообещал восстановить транзит туркменского газа через Россию, как только "продавец и покупатель договорятся". Договориться партнёры могут в нынешних условиях либо о сокращении закупок Газпромом туркменского газа, либо о пересмотре подходов к формированию цены. И то и другое в равной степени не устраивает Ашхабад, однако именно по этим проблемам (плюс пересмотр транзитных цен) на Газпром оказывают давление Украина, Болгария и прочие покупатели и транзитёры.

Туркменский демарш после взрыва на газопроводе вызвал определенное беспокойство в Москве. Премьер-министр В. Путин публично поручил соответствующим чиновникам и Газпрому "поддерживать тесные контакты, согласовывать все свои действия с нашими стратегическими партнёрами, прежде всего в Средней Азии" в связи "с известным падением потребления газа".

Ситуация действительно не простая, однако в реальности угрозы Туркмении пересмотреть газовую политику или попытки разыграть "европейскую карту" вряд ли так уж тревожат Кремль. Во-первых, потому, что идея ресурсного обеспечения Nabucco за счет туркменского газа в ближайшие лет десять нереализуема в принципе. Чтобы начать строить трубопровод, надо сначала определить юридический статус Каспия и его дна, а это уже многие годы не могут сделать прикаспийские государства (Россия, Иран, Азербайджан, Казахстан и Туркмения). Кроме того, против Nabucco выступает Иран, желающий чтобы значительная часть туркменского газа на Запад шла через его территорию. Поэтому Россия и Иран могут ради этого просто заблокировать процесс определения юридического статуса Каспийского моря. Далее, в Туркменистане отсутствует инфраструктура для транспортировки энергоносителей с западных месторождений на берег Каспия. Попытки туркменского руководства построить её на российские деньги успехом не увенчались. И наконец, европейское бизнес-сообщество не готово на большие вложения в Туркменистан, поскольку не верит в сказочные запасы газа в этой стране.

К тому же рядом – Узбекистан, который старается оперативно использовать нынешнее охлаждение российско-туркменских газовых отношений. Замысел Ташкента состоит в том, чтобы как можно скорее создать и запустить промысловые и транспортные объекты, обеспечивающие замену как можно больших объемов туркменского сырья в среднеазиатском импорте России.

Да и самому Туркменистану пока некуда податься со своим газом. Небольшое расширение поставок в Иран не решит проблему и также ограничивается дискуссиями по ценовым вопросам. Скорейший запуск газопровода на Китай вряд ли возможен по причинам финансового и ресурсного порядка, а также отсутствия формулы цены. Формально эту трубу планируют ввести в строй в следующем году, но на прокачку значительных объёмов она сможет выйти не раньше чем в 2012-2013 годах.

Вряд ли в Брюсселе "не в курсе" этих вопросов. Однако контракт Ашхабада с не самой крупной европейской компанией RWE здесь подают чуть ли не как "прорыв" в политике диверсификации источников поставок газа. В реальности речь идет о разработке участков каспийского шельфа Туркменистана и, возможно, о строительстве газопровода. Какого – вопрос.

Тема энергетической безопасности по частоте упоминаний и интенсивности обсуждения в Европе может, наверное, конкурировать с темой глобального финансового кризиса и его последствий. С учетом общей обстановки в экономике – снижением спроса на топливо и падением цен на него – столь пристальное внимание вызывает недоумение. Вполне очевидно, что Брюссель решает двойную задачу: отвлечь внимание от реальных проблем, связанных с кризисом и не всегда успешными попытками его преодоления, заложив при этом фундамент на будущее, когда спрос и цены на энергоносители пойдут в рост и позиции поставщиков (в том числе России) объективно усилятся.

Мощная PR-атака со стороны европейских потребителей газа и присоединившихся производителей, стремящихся решать в основном политические проблемы, заставляет иных предполагать, что Россия и Газпром уже проиграли в этой "холодной газовой войне". В то же время анализ этой во многом виртуальной палитры газового рынка не позволяет делать столь однозначные выводы. Сегодня в связи с кризисным падением производства мы имеем "рынок продавца", что обуславливает попытки давления на Россию - продавца углеводородов. Но эта ситуация временная: неизбежный выход из кризиса и неизбежный затем рост спроса и цен изменят ситуацию на противоположную. Европа – не единственный рынок, и кризис, вполне возможно, даёт возможность и даже диктует необходимость переломить монопсонию в нефтегазовом экспорте как за счёт освоения новых рынков, так и путём развития сектора СПГ. В целом ряде случаев за широковещательными заявлениями перспективных поставщиков – Туркменистан, Иран, Азербайджан и проч., а также их апологетов из лагеря европейских потребителей, не стоят ни реальные запасы, ни даже близкие по времени возможности их освоения и транспортировки.

Игорь ТОМБЕРГ - ведущий научный сотрудник ИМЭМО РАН, профессор МГИМО МИД России.